отношением ко всем ученикам. У Киры появилась подруга, некрасивая толстощекая девочка со скобками на передних зубах, дочь известной и невыносимо вульгарной поп-дивы. Впрочем, достоинства и недостатки матери вряд ли могли сказаться на воспитании дочери. Дива давно уже проживала в Лондоне с очередным мужем, а дочка росла в Петербурге у родителей своего отца. Молодой режиссер, первый, стартовый супруг дивы, обрел популярность только после смерти – те пять картин, что он снял, ерзая в узких штанишках бюджета, внезапно оказались раздерганы на цитаты и кадры, о них писали и говорили. Для девочки Наташи отец давно стал только тенью на белой стене, узнаваемым силуэтом в ядовитом свечении экрана, его участие в Наташиной жизни было подразумеваемо и соизмеримо с тем участием, которое принимает в нашей жизни хороший фильм, или книга, или берущая за душу песня. Все же у нее был отец, она знала его имя. А Кира своего отца не знала. Она носила фамилию матери, даже отчество было дано ей взаймы. Два или три раза она спросила мать – кто ее отец? Где он? Но мать отделывалась сказками – крошечную девочку, удивительно красивую, нашли в сердцевине цветка лилии, она появилась на свет благодаря волшебству. Но этого волшебства Кира не смогла предъявить своей подруге – отлично осведомленной внучке врачей. В двенадцать лет самой увлекательной сказкой кажется жизнь. Время новых сказок приходит позже, вместе с усталостью от жизни. И Кира ушла из школы, откуда ее через час должна была забрать Галина, ушла, оставив сумку с книгами и тетрадями.
– Я чуть с ума не сошла. Она вернулась домой поздно вечером. Сказала, что гуляла, что была в кино. Думала о жизни. Так и сказала…
– Вот видите! – следователь обрадовался чересчур уж явно. – В двенадцать лет убегают из школы в кино – на полдня. В двадцать лет прогулки могут быть чуть дольше… Но мы ее найдем. Может быть, какой-то намек отыщется в личных вещах? Какие-то визитные карточки, записные книжки? Мы с вами вместе посмотрим…
В комнате Киры пахло духами и молодостью. Здесь жила молодая девушка, почти ребенок, в отделке преобладали бело-голубые тона, – огромный белый медведь на голубом покрывале, белая вязаная шаль на спинке стула, невинно-распутные белые домашние туфельки, отороченные голубым пухом.
Хозяйки не стали мешать Кленову осматриваться – беседовали за дверью, в холле. Следователь уже знал, что домашнее хозяйство вела старшая – никакая домработница, никакая приходящая помощница не переступала порога этого дома. А жаль. Прислуга часто владеет чужими тайнами и охотно ими делится. Но нет, так нет. В комнате Киры не прибирались с момента ее исчезновения. Это правильно. Да и раньше она, по словам Галины, неохотно пускала домашних в светелку. Предпочитала наводить порядок сама.
Главных сюрпризов Кленов ожидал от огромного секретера, похожего на спящего бегемота. Три ящика, и в каждом может храниться маленькая тайна, которая позволит успокоить несчастную мать и успокоиться следователю. Помимо антикварного бегемота, в комнате стояли кровать, гардероб, туалетный столик с зеркалом и еще какой-то стул-недомерок.
Гардероб был забит одеждой.
