решил спуститься вниз по плато: по всей вероятности, Мубаракшин, скорее всего, приземлился где-то там.
Холод давал о себе знать. Дыхание перехватывало на вдохе. Ледяной горный ветер шлифовал скулы, высекал из глаз невольные слезы. Осторожно спускаясь по заснеженным камням, Батяня то и дело пытался связаться с Равилем по рации, однако тот по-прежнему не отвечал.
Пройдя метров семьсот, Лавров остановился: плато разрезала широкая расщелина. Десантник остановился, размышляя, куда лучше пойти – направо или налево. И тут до слуха Батяни долетело негромкое, но отчетливое постанывание. Лавров лег на живот и, стараясь не скользить по обледеневшим камням, осторожно подтянул тело к самому краю обрыва…
На дне ущелья, среди невысоких сугробов, ртутно блестел ручей, серела россыпь огромных камней. Парашютный купол на берегу ручья сразу же привлек к себе внимание. Купол этот то и дело надувал ветер, и, казалось, его в любой момент может снести в сторону. Рядом лежал человек в горном камуфляже, это был капитан Мубаракшин. Даже отсюда, с высоты, заметно, что на белом снегу расплывается бесформенное алое пятно. Видимо, Равиль попал в так называемую воздушную воронку – явление очень распространенное в горах. Парашютиста, попавшего в нее, не спасают ни амуниция, ни опыт – воздушные завихрения просто крутят его вокруг своей оси. Тут уж остается лишь надеяться, что парашютные стропы не запутаются да купол не зацепится об острый край скалы. Так что капитану Мубаракшину, который к тому же не был профессиональным парашютистом, а штатным врачом ВДВ, еще повезло: порыв ветра просто снес его в расщелину…
– Равиль! – крикнул Батяня. – Ты меня слышишь?
К счастью, Мубаракшин отреагировал сразу. Приподнявшись на локте, он поднял руку – мол, слышу.
– Оставайся на месте, я сейчас!
Расщелина была не слишком глубокой – метров пятнадцать. Искать пологий спуск просто не было времени: ведь командир отряда не знал, в каком состоянии находится его товарищ. Альпинистский шнур и все необходимое снаряжение лежали в рюкзаке Лаврова, и опытный десантник прекрасно умел с ним управляться. Связавшись с Седых, чтобы сообщить о случившемся и передать свои теперешние координаты, Батяня споро вогнал в скалу стальную скобу, зафиксировал на ней карабин с альпинистским шнуром… Подумав, он решил не брать с собой ни «кедр», ни бронежилет, ни тем более рюкзак – ведь шнур вряд ли бы выдержал такую тяжесть.
Спуск получился куда сложней, чем рассчитывал Лавров. Резкие порывы ветра раскачивали его, словно тряпичную куклу; несколько раз десантник ударился коленом о выступ скалы. К счастью, длины шнура оказалось достаточно, чтобы Батяня без проблем спустился на дно расщелины. Утвердившись рифлеными подошвами на скользких камнях, десантник определил движение к Мубаракшину.
И тут же замер… Где-то сзади-сбоку донеслось выразительное звериное рычание. Рука Лаврова инстинктивно потянулась к правой голени, где в прикрепленных к ноге ножнах лежал десантный стропорез. Рифленая рукоять утонула в массивном
