>, его жена.
Энрико, их сын, наездник.
М-lle Ольга, наездница.
Директор.
Конюх.
Доктор.
Полицейский.
Зрители, молодые люди в формах учебных заведений, артисты, атлеты и пр. Действие происходит в уборной цирка.
Явление первое
Рембо в клоунском костюме гримируется перед зеркалом, сидя. Около другого зеркала стоит Энрико, готовый к выходу. Мать зашивает на нем рукав куртки. За кулисами оркестр играет испанский мотив. Рембо и Энрико насвистывают. Музыка кончается. Аплодисменты. Пауза.
Энрико (поет романс Тости).
Сердце мое болит, исходит кровью,
Смерти недолго осталось мне ждать…
M-lle Ольга (вбегая, продолжает).
Недуг ужасный мой зовут любовью…
Рембо и Энрико (вместе). Браво, браво, браво, браво! (Аплодируют.)
Рембо. Накинь плащ, Ольга. Ты совсем разгорячена. Проклятая уборная, изо всех щелей дует.
На сцене аплодисменты.
Ольга (Энрико, который накинул ей на плечи бурнус). Merci, мой милый. Сегодня было весело работать. Цирк битком набит. (Ставит ногу на стул и поправляет башмак.)
Эмма. Праздник.
Рембо. Подождите, дети мои. Когда вы женитесь, мы будем работать вчетвером, и у нас будет свой собственный цирк. Сначала, конечно, небольшой, полотняный… маленькое шапито… а потом, – почем знать? – может быть, и каменный…
Директор (в дверях). Mademoiselle Ольга, на манеж!
Ольга выбегает, сбросив бурнус.
Рембо. У вас будут собственные лошади, маленькие пони, верблюды и ослики. Эмма станет показывать высшую школу езды, а я буду служить у вас клоуном… Ольга отличная артистка…
Эмма (сыну). Не вертись же так, Энрико. Не вертись, я тебе говорю. Я уколола себе руку. Ты такой нетерпеливый.
Рембо. Да. Мальчик живой. Послушай, Энрико, какой я выдумал трюк. Понимаешь, твой номер кончается, оркестр перестает, а я сижу в оркестре и все продолжаю играть на дудочке. Шталмейстер говорит: «Господин клоун, здесь нельзя играть. Если хотите работать, сойдите на манеж». Я точно не слышу. Он подымается наверх, но я бегу вдоль лож, подымаюсь на граден и опять вниз в партер. Но вдруг шталмейстер кричит: «Постойте, господин клоун, постойте! Посмотрите!» Показывает на полицейского. А я вдруг – хлоп! – в обморок. «Господин клоун, что с вами?» – Что? Я подох.
Ольга (входит. За ней конюх несет букет и футляр). Ну, слава богу, отделалась. Нужно будет непременно сказать директору: ужасно фальшивый галоп у лошади, все сбивается на левую ногу. Просто надоедает. Посмотри, Энрико, какие подарки. Правда, мило?
Энрико не глядя насвистывает, оканчивая костюм. Эмма ему помогает.
Отчего же ты не хочешь поглядеть? Фи, как это нехорошо, Энрико!
Эмма. Покажите-ка мне, Ольга. Нет, право, недурно. Шесть рубинов и брильянтики. Посмотри же, Энрико.
Энрико. Я в этом ничего не понимаю. Ну да, браслет как браслет. Это тот помещик подарил?
Ольга. Конечно, он. Кому же еще?
Энрико (сухо). Ты хочешь, чтобы я поздравил тебя? Поздравляю!
Ольга. Ну вот, что опять за глупости. Человек, который похож на таракана… а ты даже к нему ревнуешь. Стыдно тебе!
Рембо. Дети мои, не ссорьтесь. Успеете нассориться, когда будете мужем и женой.
Энрико. Неизвестно еще, будем ли.
Рембо. Сын мой, ты глуп.
Ольга. Нет, милый Энрико, ты подумай только. Я, конечно, могла бы отказаться. Но зачем обижать человека без причины. Ведь он мне подарил это не как женщине, а как артистке.
Энрико. Неправда. Он постоянно трется в уборной и за кулисами и щиплет фигуранток из кордебалета. Когда он говорит с тобой, у него гадкие глаза. И потом: какую чепуху он говорил тебе о твоих ножках и еще о чем-то! Противно было слушать… Merci, мама. (Отходит, но, вдруг вернувшись, целует с особой нежностью руку у матери.) Merci, милая мама… А ты слушала и улыбалась. Ты! Моя невеста!
Рембо. Энрико, ты глуп. И ты сам хорошо знаешь, что артисткам нельзя отказываться от подарков. Поди спроси хоть у директора.
Ольга
