—Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота —
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.
1968
* * *
У нее
все свое – и белье, и жилье, —
Ну а я
ангажирую угол у тети.
Для нее —
все свободное время мое,
На нее
я гляжу из окна, что напротив.
У нее
и под утро не гаснет окно,
И вчера
мне лифтер рассказал за полбанки:
У нее
два знакомых артиста кино
И один
популярный артист из «Таганки».
И пока
у меня в ихнем ЖЭКе рука,
Про нее
я узнал очень много ньюансов:
У нее
старший брат – футболист «Спартака»,
А отец —
референт в Министерстве финансов.
Я скажу,
что всегда на футболы хожу —
На «Спартак», —
и слова восхищенья о брате.
Я скажу,
что с министром финансов дружу
И что сам
как любитель играю во МХАТе.
У нее,
у нее на окошке – герань,
У нее,
у нее – занавески в разводах, —
У меня,
у меня на окне – ни хера,
Только пыль,
только толстая пыль на комодах...
1968
МОСКВА – ОДЕССА
В который раз лечу Москва – Одесса, —
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса —
Надежная, как весь гражданский флот.
Над Мурманском – ни туч, ни облаков,
И хоть сейчас лети до Ашхабада,
Открыты Киев, Харьков, Кишинев,
И Львов открыт, – но мне туда не надо!
Сказали мне: «Сегодня не надейся —
Не стоит уповать на небеса!»
И вот опять дают задержку рейса на Одессу:
Теперь – обледенела полоса.
А в Ленинграде – с крыши потекло, —
И что мне не лететь до Ленинграда?!
В Тбилиси – там все ясно, там тепло,
Там чай растет, – но мне туда не надо!
Я слышу: ростовчане вылетают, —
А мне в Одессу надо позарез!
Но надо мне туда, куда меня не принимают, —
И потому откладывают рейс.
Мне надо – где сугробы намело,
Где завтра ожидают снегопада!..
А где-нибудь все ясно и светло —
Там хорошо, – но мне туда не надо!
Отсюда не пускают, а туда не принимают, —
Несправедливо – грустно мне, – но вот
Нас на посадку скучно стюардесса приглашает,
Доступная, как весь гражданский флот.
Открыли самый дальний закуток,
В который не заманят и награды,
Открыт закрытый порт Владивосток,
Париж открыт, – но мне туда не надо!
Взлетим мы, распогодится – теперь запреты снимут!
Напрягся лайнер,
