оккультные науки и герметические, т. е. закрытые сочинения (т. н. «Герметический корпус», II‑III вв.). В более общем виде – комплекс оккультных наук (магия, астрология, алхимия). Важнейшими из трактатов, приписываемых Гермесу Трисмегисту, являются «Асклепий» и знаменитая «Изумрудная скрижаль».
Пророчество Трисмегиста о последних временах мира и «потере равновесия Земли»: «Разве ты не знаешь, о Асклепий, что Египет есть образ неба, или скорее, что он есть отражение здесь, внизу, всего, что управляется и осуществляется на небе? Если говорить правду, наша земля – храм мира.
Однако, поскольку мудрые должны все предвидеть, необходимо, чтобы вы знали одну вещь: придет время, когда будет казаться, что египтяне напрасно с таким благочестием соблюдали культ богов и что все их святые воззвания окажутся тщетны и не исполнены. Божество покинет землю и вернется в небо, оставляя Египет, свое старинное обиталище, вдовою религии, лишенной присутствия богов. Чужестранцы наводнят страну и землю, и будут не только пренебрегать вещами святыми, но, что еще более прискорбно, религия, набожность, культ богов будут запрещены и караемы законами. Тогда земля сия, освященная столькими святилищами и храмами, будет изрыта могилами и усеяна мертвецами. О Египет, Египет! От твоих верований останутся только неясные рассказы, в которые потомки уже не будут верить, набожные слова, высеченные в камне. Скифы или индусы или какие‑либо иные варвары населят Египет. Божество возвратится в небо, покинутые люди все умрут, а Египет без богов и людей превратится в пустыню.
Я обращаюсь к тебе, о пресвятая река, и я открываю тебе будущее. Потоки крови, оскверняя твои священные волны, выльются из твоих берегов, число мертвых превысит число живых, и если останется несколько жителей, то они будут египтянами только по языку, но чужими по обычаям.
Зачем плакать, о Асклепий? Будут вещи еще более печальные. Сам Египет впадет в вероотступничество, наихудшее из зол. Он, когда‑то святая земля, любимая богами за преданность их культу, наставничество в святости и набожности, станет примером всяческого насилия. Тогда, исполнившись отвращения к вещам, человек не будет более иметь для мира ни восхищения, ни любви. Он отвернется от сего совершенного творения, наилучшего, который мог бы быть в настоящем, как и в минувшем и в грядущем. В тоске и утомлении души будет только пренебрежение сей огромной Вселенной, сим нерушимым созданием Бога, сим славным и совершенным строением, многочисленной совокупностью форм и образов, где Воля Бога, щедрого на чудеса, собрала все в неповторимое зрелище, в соразмерное сплетение, достойное вечного почитания, хвалы и любви. Но тьму предпочтут Свету, смерть будет считаться лучше, чем жизнь, и никто не обратит свой взор в небо.
Человека благочестивого будут принимать за сумасшедшего, безбожного – за мудрого, бешеного – за храброго, наихудшего – за наилучшего. Душа и все, что имеет к ней отношение, – рождена ли она смертной или только надеется заслужить бессмертие – все, что я вам здесь изложил, над этим будут только смеяться, в этом
