Намного хуже.
Смертельный танец сторожевика закончился прямым попаданием плазменного шара, от которого не спасли ни маневренность, ни скорость. В двигательном отсеке взревело пламя. Потеряв ход, кораблик понесся по роковой, последней орбите… с которой сойти уже не мог.
Пот заливал глаза. Разум отказывался понимать – неужели это все? Пальцы, лежащие на красной кнопке самоликвидации, не дрожали. Юрий, зажмурившись, мысленно отсчитывал секунды. Если жжарги решили отомстить…
Репродукторы внезапно ожили. Исковерканный нечеловеческий голос жжаргского речевого синтезатора бубнил казенно-правильные фразы. Юрию предлагали сдаться.
Что ж, правильное решение. Последняя надежда жжаргов ускользнуть от «Наварина» – это захваченные заложники. Командование сделает все, чтобы освободить своих людей. Чем жжарги и надеются воспользоваться…
И тут передачу оборвал мощный и чистый голос «Наварина». Обмирая, Юрий увидел, как прямо перед ним из невидимости выплывал громадный крейсер – краса и гордость Адмиралтейских верфей Санкт-Петербурга, новейшая боевая единица Флота системы «Дзинтарс», к сожалению, слишком ценная единица, чтобы посылать его на действительно опасные операции. «Наварин», первый из линейных крейсеров своего класса, имел собственную гоуст-систему без внешней антенны, совершенно секретное устройство, запущенное в серию совсем недавно…
– «Наварин» к борту «Эн полсотни первый». Приказываю покинуть корабль. Вы на линии прицеливания рейдеров. Немедленно покинуть корабль. Все в спаскапсулу. Мы вас подберем. Мы вас подберем… Верещагин, уходи с баркаса, кому сказано!!!
В следующий миг батарейные палубы «Наварина» взорвались беглым огнем. Его командир, не рискуя, на все сто использовал первоклассную фокусирующую оптику лазерных систем и расстреливал жжаргов издали, не входя в зону поражения их плазменных пушек. Наудачу выпущенные заряды рейдеры легко отразили экранами. Один из них, уже получивший пробоину от лазер-ракеты Юрия, неудачно подставил борт под огонь линейного крейсера, и миг спустя жжаргский флот уменьшился на одну единицу. Графа «невосполнимые потери»…
– Борт «Эн полсотни первый» к «Наварину». Команда под действием сонного газа. Корабль покинуть не могу. Управляться не могу. Шлите спасателя…
– «Наварин» к «Эн полсотни первому». Понял тебя, высылаю «лопоухого». Держись!
Экраны сторожевика на миг затуманились. А когда рябь исчезла, в поле зрения каплея остался только изрыгающий ракеты «Наварин». Командир линейного крейсера привел в действие гоуст-генератор, закрывая избитый сторожевик завесой невидимости.
Дальнейшее было уже неинтересно. «Лопоухий» – спасательный бот с «Наварина» – благополучно пристыковался к «Н-51», и израненное суденышко втянуло в открывшийся под брюхом линейного крейсера широченный порт.
– …А это от меня, каплей. – Каперанг Быков, командир «Наварина»,
