Здесь следует сделать и другой вывод, который я пытался доказать, что гениальность, быть может, есть особая форма психического вырождения, принадлежащая к группе эпилепсий. Доказательством этому может служить то, что гений часто происходит от алкоголиков, стариков, умалишенных; что иногда гениальность обнаруживается после повреждения головы; гениальность часто сопровождается аномалиями, в особенности асимметрией черепа, чрезмерной или недостаточной емкостью черепа; гении часто страдают нравственным помешательством, к которому очень часто присоединяются галлюцинации; у них рано наступает половая и умственная зрелость; гении нередко страдают сомнамбулизмом; они часто кончают самоубийством, представляющим обыкновенную вещь у эпилептиков; у гениев замечаются перемежаемость, в особенности алгезии и аналгезии, наклонность к бродяжеству, набожность, которая обнаруживается даже у атеистов, например у Конта; они подвергаются часто странным приступам страха; у гениев часто замечают двойственность характера, внезапное помрачение рассудка, почти всегда наблюдаемое у эпилептиков; гений часто впадает в состояние бреда, даже под влиянием ничтожных причин. Ему одинаково свойственны тот же мизонеизм, то же отношение к преступности, которое служит связующим звеном между гениальностью и нравственным помешательством. Прибавим к этому особенности восходящей и нисходящей линии гениев, слабоумных, которые встречаются постоянно в семьях гениев и эпилептиков, что мы можем наблюдать в генеалогических таблицах Цезарей и Карла V; у гениев замечается странная привязанность к животным, которую я часто наблюдал при вырождении, а особенно у эпилептиков[44].
Известная рассеянность великих людей, пишет Тоннини, очень часто есть просто эпилептическое беспамятство.
Но еще более веским доказательством служит сильно выраженное бессердечие, потеря понятия о нравственности, общая всем гениям, больным и здоровым, которая делает наших великих завоевателей разбойниками крупных размеров.
Тем, кому неизвестно, как обширно господство эпилепсии, такие выводы покажутся странными; но в настоящее время известно, что гемикрания, перемежающиеся сциалоррея и простые амнезии должны быть причислены к эпилепсии. Весьма многочисленные формы мономании не представляют скрытой эпилепсии; ибо их появление, как то показал Соваж, часто вытесняет всякий след прежде бывшей эпилепсии. Достаточно здесь припомнить массу первоклассных гениев, одержимых двигательной эпилепсией, или той формой головокружения, теми болезненными приступами гнева, которые суть лишь видоизменения, эквиваленты эпилепсии; таковы Наполеон, Мольер, Юлий Цезарь, Петрарка, Петр Великий, Мухаммед, Гендель, Свифт, Ришелье, КарлУ, Флобер, Достоевский, св. Павел.
Для тех, кто знаком с законами статистики, на основании которых всякое явление есть выражение многочисленного ряда аналогичных, но различных между собой фактов, такое частое присутствие эпилепсии у перворазрядных
Мухаммед питал странную привязанность к своей обезьяне, Ришелье – к своей белке, Кребильон, Гельвеций, Бентам, Эрскин – к кошкам, последний также – к пиявке! Шопенгауэр был очень привязан к собакам, которых он называл своими наследниками; Байрон имел целый зверинец: 10 лошадей, 8 собак, 3 обезьяны, 5 кошек, 5 павлинов, 1 орла, 1 медведя; Альфьери был очень привязан к своим лошадям.
