каким способом дидактические исследования могли бы оказать услугу обществу.
Что же касается женщин, то исследование их не так необходимо, ибо преступность среди женщин распространена относительно слабо. Исследования женщин можно было бы ограничить исследованием преступных проституток, которые, приходя более чем нужно в соприкосновение с людьми, не будут себя чувствовать оскорбленными этими исследованиями, и их стыдливость и робость не потерпят ни малейшего ущерба.
Курс обучения должен был бы заключать:
а) теоретическую часть, о тюремных законах и правилах; о типах одиночных камер, о тюремной обстановке и прочее;
б) исследования по уголовной антропологии и по психиатрии преступников;
в) изучение уголовной статистики, теории наказания, условного освобождения, патроната и прочее;
г) чисто практическую часть, состоящую из непосредственного исследования места заключения, камер и прочее, под наблюдением директора или помощника его и профессоров.
Список в двойном экземпляре, в который включались бы результаты таких исследований и посещений, служил бы руководством для комиссии, решающей вопрос об условном освобождении, и для комиссии тюремного надзора.
АНАРХИСТЫ
Предисловие ко второму изданию
Я рад снова, уже более спокойно, вернуться к моему труду, чтобы пополнить его и, кстати, воспользоваться случаем ответить на те замечания, которые были сделаны по поводу этой книги почтенными известными критиками.
Такой, например, действительно авторитетный критик, как профессор Анджело Майорана, представил мне следующее возражение: «Выдаете скорее индивидуальную патологию, чем социальную. Ведь вы намерены были рассуждать о психиатрии социальной, а не индивидуальной. Так каким же образом случилось, что те люди, которые в иных условиях места и времени сделались бы грабителями, или пиратами, или разбойниками на больших дорогах, при настоящих условиях становятся анархистами в худшем смысле этого слова?»
Ответ на этот вопрос можно найти в главе 1 этой книги, где я старался охарактеризовать условия жизни современного общества, погрязшего во лжи и доходящего до безумия в фанатизме своей экономической борьбы.
Уже в эпоху варварства, да и во все исторические эпохи существовали люди психически больные, преступники с альтруистическими тенденциями, фанатики. Но сначала их фанатизм проявлялся на религиозной почве, а затем как участие в политических партиях и заговорах. Сначала мы видим их участниками крестовых походов, затем мятежниками, далее странствующими рыцарями, мучениками веры или неверия, как Бруно, Арнольдо ди Брешиа, или трибунами, как Марсель{22}, Кола ди Риенци, или цареубийцами, как Брут, Дамьен, Равальяк.
Но когда в настоящее время появляются такие фанатики альтруизма,
