непонятно, вызовет недоумение или вопросы, то не стесняйся спросить у опытных мужей, даже у меня, коли увидишь, что я не занят. Книги пишут люди, а все люди грешны, все ошибаются. Не воспринимай на веру, что написано людьми без веры. Множество книг в нашей библиотеке, это действительно так. Но полезность их определишь, только сопоставляя с Писанием. Если научился отличать добро от зла, то разглядишь и плохую книгу.
– А есть плохие книги, отче?
– Есть. Есть, сын мой.
– А зачем же их пишут?
– Из корысти, тщеславия, зависти…
– А хорошие? Хорошие книги всегда о победе добра над злом?
– Не всегда. Иногда в них и зло побеждает.
– В хороших книгах зло может победить?
– Может. Как в жизни. Еще как может. Но временно. Так как хорошая книга всегда вселяет надежду. В ней есть что-то такое, едва уловимое.
– Что же это?
– Жалость. Сострадание к людям. Сочувствие к чужой боли. К чаяниям рабов Божьих. Милосердие. Побежденный ведь – не всегда отверженный. Если хороший человек проиграл битву, Бог сделает его беду наукой, научит побеждать. Ну а коли погибнет на земле – будет обласкан на небесах. В хороших книгах вера, в плохих – неверие.
Адонис, радостный, вышел за ворота монастыря. Он взглянул на солнце, не отводя глаза. Катерина светила ярче. На нее он бы не смог смотреть так долго. Скоро он будет читать быстрее. И ей станет интересно с ним говорить! Так же интересно, как с тем англосом-археологом. Он еще не раз будет благодарить судьбу, что свела его с отцом Георгиосом, ставшим для Адониса тем же, чем был аббат Фариа для заточенного в замке Иф узника по имени Эдмон Дантес. Книга о графе Монте-Кристо станет первой, которую прочтет сын рыбака, и он сразу узнает в образе отца Фариа местного игумена.
…К ранним пробуждениям Адонис привык уже давно. Он справлялся с работой быстрее других, сдавая норму в сорок корзин задолго до захода солнца.
В оставшееся время он с трепетом перелистывал засаленные страницы хранящихся в монастыре фолиантов, осознавая, как далек он от своей заветной цели.
Он бережно гладил бумажные сокровищницы. Неспешно, под светом масляной лампады поглощал открывающееся с текстом волшебство.
Он не сразу понимал его смысл, но он точно знал, что в этих буквах сосредоточено едва уловимое таинство. Из этих молчаливых знаков мудрецы сложили послания, в них уместили опыт, через них великодушно и щедро делились знанием.
На трудных волнующих моментах он останавливался. Некоторые высказывания будоражили душу. Он перечитывал снова и снова прочитанное, чтобы вникнуть, понять наверняка, что имел в виду Сократ, говоря о справедливости, и почему такие знаменитые мудрецы не замечали несчастья рабов и немощных! Почему Платон, так скрупулезно исследовавший мир, не хотел признать, что каждый человек достоин обучения и воспитания? Ведь не только рожденный в привилегиях от знатных родителей
