шепотом поминают, глупый ты человек!
Он молчал.
– Ты что? Ну-ка, сядь, я воды принесу… – встревожилась девушка. – Да мать вашу, куда вы мою фляжку задевали?! Убью олухов! На-ка, попей…
Под крылом аэроплана было прохладно, и стало еще лучше, когда Литта вылила Фальку на голову остатки воды из фляжки, потом сходила к озеру и повторила душ. И села рядом.
– Почему ты так этого стыдишься? – спросила она негромко.
– Потому что я неполноценный, – ответил он, привалившись к стойке шасси и закрыв глаза.
– Кто тебе это ляпнул? – поразилась Литта.
Фальк помолчал, а потом решил, что лучше сказать все и сразу, не то потом будет хуже.
– Моя невеста.
– Вот дура-то! – выпалила девушка. – Ну… извини…
– Ничего, – ровным тоном ответил он. – Она больше не невеста мне. Разорвала помолвку, когда узнала, что со мной случилось.
– Ты ее любил? – тихо спросила Литта.
– Не знаю, – равнодушно ответил Фальк, глядя в небо. – Думал, что люблю. Но все равно было очень больно. Тогда. Я надеялся, что она…
Он замолчал.
Девушка погладила его по плечу.
– А потом я узнал, как это – любить по-настоящему, – добавил он. – Но уже слишком поздно…
– Вот дурак-человек! Чего тебе поздно-то? – подскочила Литта. – Тебе тридцать едва сравнялось, еще успеешь налетаться! Пойдем! Давай, вставай, а то силой потащу! Голова не болит, не кружится? А то тут солнышко такое…
– Да не болит у меня ничего! – Фальк встал. – Нечему уже.
Он лгал: у него нестерпимо болело сердце, потому что Литта была невероятно хороша на этом самом солнце.
– Прадеду было хуже, – серьезно сказала она. – Он не мог летать, и то выдюжил! А ты можешь! Распустил сопли, инструктор, называется… А ну встряхнись и полетим дальше!
– Горючего не хватит, – мрачно сказал Фальк.
– Дозаправимся, – фыркнула Литта.
– Где? В горах?
– Узнаешь, – сказала она загадочно. – Хотя нет. Пока рано. Ты совсем никакой, так что давай-ка на базу…
– Ну так заводи, – спокойно сказал он. – Что тянешь?
– Резину, – хмыкнула Литта. – Ну-ка, от винта!
Они не разговаривали почти две недели. Не о чем было, разве что по службе. «Привет, пришли механика, пятый номер проверить надо, мотор барахлит. Сегодня моя смена… Скажи в столовой, еще раз тухлятину приготовят, сами все сожрут, я прослежу! Курсант такой-то совсем негоден, надо отчислять или переводить во вспомогательные службы…»
Фальк не знал, что ему делать. Разговаривать с женщинами он не умел, только как с сослуживицами, вот и с невестой тогда… Он всякий раз хотел напиться, как вспоминал ту беседу. Слава Создателю, не лицом к лицу, по телефону, он еще был в госпитале, решил позвонить и сказать, что жив и относительно здоров…
