Помня, как много у него готовых невест, он не раз, как и прошлою зимою, грозил Варваре:
– Вот сейчас пойду венчаться. Вернусь утром с женой, а тебя – вон. Последний раз ночуешь.
И с этими словами уходил – играть на биллиарде. Оттуда иногда к вечеру приходил домой, а чаще кутил в каком-нибудь грязном притоне с Рутиловым и Володиным. В такие ночи Варвара не могла заснуть. Поэтому она страдала мигренями. Хорошо еще, если он вернется в час, в два ночи, – тогда она вздохнет свободно. Если же он являлся только утром, то Варвара встречала день совсем больная.
Наконец Грушина изготовила письмо и показала его Варваре. Долго рассматривали, сличали с прошлогодним княгининым письмом. Грушина уверяла: похоже так, что сама княгиня не узнала бы подделки. Хоть на самом деле сходства было мало, но Варвара поверила. Да она же и понимала, что Передонов не мог помнить мало знакомого ему почерка настолько точно, чтобы заметить подделку.
– Ну вот, – радостно сказала она, – наконец-то. А то я уже ждала, ждала, да и жданки потеряла. А только как же конверт, – если он спросит, что я скажу?
– Да уж конверта нельзя подделать, – штемпеля, – сказала Грушина, посмеиваясь, поглядывая на Варвару лукавыми, разными глазами: правый – побольше, левый – поменьше.
– Так как же?
– Душечка Варвара Дмитриевна, да вы скажите ему, что конверт в печку бросили. На что же вам конверт?
Варварины надежды оживились. Она говорила Грушиной:
– Только бы женился, тогда уж я не стану для него бегать. Нет, я буду сидеть, а он пусть для меня побегает.
В субботу после обеда Передонов шел поиграть на биллиарде. Мысли его были тяжелы и печальны. Он думал:
«Скверно жить среди завистливых и враждебных людей. Но что же делать, – не могут же все быть инспекторами! Борьба за существование!»
На углу двух улиц он встретил жандармского штаб-офицера. Неприятная встреча!
Подполковник Николай Вадимович Рубовский, невысокий плотный человек с густыми бровями, веселыми серыми глазами и прихрамывающею походкою, отчего его шпоры неровно и звонко призвякивали, был весьма любезен и за то любим в обществе. Он знал всех людей в городе, все их дела и отношения, любил слушать сплетни, но сам был скромен и молчалив, как могила, и никому не делал ненужных неприятностей.
Остановились, поздоровались, побеседовали. Передонов насупился, оглянулся по сторонам и опасливо сказал:
– У вас, я слышал, наша Наташа живет, так вы ей не верьте, что она про меня говорит, это она врет.
– Я от прислуги сплетен не собираю, – с достоинством сказал Рубовский.
– Она – сама скверная, – продолжал Передонов, не обращая внимания на возражение Рубовского, – у нее любовник есть, поляк; она, может быть, нарочно к вам и поступила, чтоб у вас что-нибудь стащить секретное.
– Пожалуйста, не беспокойтесь об этом, – сухо возразил подполковник, – у меня планы крепостей не хранятся.
Упоминание
