сандра Айхенвальд (Кэрнс, Австралия).
Я никогда не забуду человеческого участия и внимания к моей работе, которые проявили покойные ныне Марк Раев (Нью-Йорк), ставший моим проводником по Бахметевскому архиву (Bakhmeteff Archive) в Колумбийском университете (Columbia University, New York), и Михаил Пархомовский (Иерусалим), инициировавший в конце 1990-х годов сборник «Русские евреи в Германии», где была опубликована моя статья о Союзе русских евреев в Германии.
Подготовка книги велась в Москве, Киеве, Берлине, Нью-Йорке, Ницце и Ментоне – городах, связанных с жизнью и деятельностью большинства членов Союза русских евреев в Германии и возникших на его основе организаций во Франции и в США, которые стали частью и моей жизни. Память мест и атмосфера этих городов были для меня очень важны.
За подготовку рукописи к изданию я признательна Алле Ковалевой и Ольге Патрик (Дюссельдорф), а также Маргарите Шашкиной за сбор материалов в Саратове. Особая признательность – редактору книги Евгению Голлербаху и издателям– замечательным людям Татьяне и Игорю Савкиным.
В истории Союза русских евреев в Германии и эмигрантских судьбах мне открылась и история моей семьи, четыре поколения которой на протяжении 150 лет уезжали из Российской империи и советской России, возвращались и снова эмигрировали, уже из СССР. Погромы, войны, гетто, расстрелы, лишения … и надежды на лучшее в эмиграции были контрапунктом судеб моих близких, переживших не больше и не меньше, чем и многие другие семьи русского еврейства в ХХ веке.Новые поколения семьи продолжают ее историю в США, Израиле, Германии и на Украине.
Эта книга была бы невозможна без любви и поддержки моих родителей– Ирины и Феликса Соломинских, разделивших со мной путь в эмиграцию и открывших мне лучшие черты русско-еврейской интеллигенции.
Личность на фоне эпохи
Введение
Эта книга посвящена Якову Львовичу Тейтелю (1850–1939), выдающемуся представителю русского еврейства XIX–ХХ веков. Его долгая жизнь – он прожил 88 лет – это путь человека пламенного сердца, полная добрых дел.
Вокруг него всегда были люди: именитые и малоизвестные, очень богатые и совсем бедные. Правители, чиновники, политики всех мастей и партий, священнослужители, путешественники, ученые, писатели, предприниматели, банкиры, представители разных культур и вероисповеданий находили в нем не только незаурядную личность, самоотверженного общественного деятеля, замечательного собеседника, но и верного друга. Историк Симон Дубнов назвал Тейтеля «истинным гуманистом и эксилархом современного еврейства»1, писатель Максим Горький – «самым ярким из шести веселых праведников, которых ему довелось встретить»2, лидер российского либерализма Павел Милюков – «членом духовного ордена русской интеллигенции»3, публицист Юлий Айхенвальд – «щедрым рыцарем добра»4, сионист Наум Соколов – «лучшим евреем и неутомимым тружеником»5.
Его жизнь имела гигантский временный охват – от мрачных времен крепостного права до макабрического «реального социализма», хронологически совпав с самыми экстремальными политическими режимами – от репрессивной автократии Николая I до большевизма и нацизма. Она была разнообразна и географически: начавшись в подольском Черном Острове, продолжилась в поволжских Самаре и Саратове, в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве. Дороги странствий и трудов вели Тейтеля по Кавказу, Португалии, Анголе. Двенадцатилетняя остановка в столице Веймарской республики стала кодой его неутомимой деятельности: во всех европейских странах он беспокоился о судьбе многотысячной берлинской колонии русско-еврейских беженцев. Последним пристанищем Тейтеля стала Ницца, в далеко не самые благополучные и для нее, и для Франции, и для всей Европы времена.
Тридцатипятилетие профессиональной деятельности судебного чиновника Тейтеля праздновала культурная общественность Саратова6, его семидесятипятилетие было отмечено выдающимися представителями русских и еврейских организаций Берлина, празднование его восьмидесятилетия преодолело границы страны его тогдашнего проживания, состоявшись в Берлине и Париже, его восьмидесятипятилетний юбилей отмечался в Лондоне, столетний день рождения собрал его друзей и последователей в Нью-Йорке. В разных городах, в разные годы очень многие, знавшие его лично или о нем слышавшие, – его любили и вспоминали.
О Якове Тейтеле, жившем в начале 1900-х годов в Самаре, я впервые узнала от историка Елены Бурлиной в 1994 году7По удивительной случайности, несколько дней спустя в кельнской библиотеке «Germania Judaica» мне попалась брошюра о Союзе русских евреев в Германии в 1920-е годы, председателем которого был Я. Л. Тейтель8Помню чувство, которое охватило меня в тот момент, когда пространство, разорванное временем и географией, соединилось – в судьбу одной личности и
Там же. С. 148.
Там же. С. 139.
О торжестве в Саратове сообщала газета «Саратовский листок» от 27 февраля 1911 г. в статье «Юбилей Я. Л. Тейтеля»: «Синагога имела праздничный вид: лестница, вход и скамьи синаги были украшены флагами, зеленью и орнаментами с буквами «Я.Л.Т. – 35». При входе Якова Львовича и его супруги Екатерины Владимировны приветствовал казенный раввин, доктор Шульман: «Яков Львович! Вы дороги, бесконечно дороги нам, не только как отзывчивый филантроп, но и как живое олицетворение народной добродетели. <…> Затем был отслужен краткий благодарственный молебен, закончившийся молитвой за царя и отечество. <…> Синагога была переполнена».
См.:
Речь Арнольда Цвейга «Судьба гонимых» на берлинском для прессы чаепитии Союза русских евреев в Германии в 1929 году. См.:
