Впрочем, официальная Церковь так и не сумела их до конца преодолеть, поскольку судьба умерших некрещеных младенцев не проясняется и в новом Катехизисе. Нам «позволено надеяться», что Бог нашел иной способ совершить их спасение. Иными словами, католическая Церковь не вполне уверена, что Бог нашел этой проблеме решение, но вы можете на это надеяться. И это после двух тысяч лет христианства!!! Возможно, наши богословы могли бы Богу в этом помочь? Подсказать Ему способ спасти этих младенцев, хотя и некрещеных? К тому же, в конечном счете было найдено решение более мягкое, чем то, что предложил Августин. Согласно ему, для младенцев, умерших вне крещения, рай остается недоступным – это сомнению не подвергалось – после смерти они попадают в «лимб», где, по мнению нашего профессора догматики Парижского католического института, высказанному им в 1960 году, их ждут «позитивное интеллектуальное удовлетворение» и «частичные истины»! На это же могут рассчитывать и умершие без крещения взрослые. Таковым было учение католической Церкви до Второго Ватиканского собора (1962–1965). В соответствии с учением Блаж. Августина, богословы неизменно учили, что стяжать так называемое «блаженное видение» без крещения невозможно. Это рассматривалось не как наказание, а просто как факт. Если спасти от болезни способна одна-единственная вакцина, человеколюбие доктора вам ничем не поможет. Если вам сделали прививку, вы спасены; если нет – ваше дело плохо! Так и с крещением. Только Второй Ватиканский собор позволил Церкви освободиться от наследия Августина и признать, что всякий, кто прожил жизнь по совести, не кривя душой и самоотверженно служа ближнему, будет спасен, и спасен в полном смысле этого слова – даже если он не крещен.
Бесполезно говорить, что в богословской традиции христианского Востока ничего подобного не найти. Св. Исаак Сирин (конец седьмого века), молился об обращении Сатаны, а многие православные поступают так и по сей день.
Магическая действенность крещения
Вся предшествовавшая Августину богословская традиция, как на Востоке, так и на Западе, именовала крещение «таинством Веры». Блаж. Августин заключает отсюда, что несмысленный и мирно посапывающий во сне розовощекий младенец после крещения немедленно обретает веру. И не стоит спасать положение, оговаривая, что, мол, семя веры зароняется в его душу, или что-то в этом роде. Нет, уверяет Августин, с этого момента у него есть вера, и потому он спасен. Сталкиваясь с такой упрощенной логикой, трудно не заподозрить, что мы имеем дело с поистине примитивным мышлением.
Поражает то, сколько времени понадобилось католической Церкви, чтобы от этой магической концепции освободиться. Ведь только в ХХ веке положение, наконец, изменилось. Не будь этот предмет настолько серьезен, не имей он для верующих таких серьезных последствий, неспешность этой эволюции могла бы заинтересовать психологов и, возможно, психиатров. В уже цитированной мной книге Христос и карма я писал об этом подробно.
Излишне
