вывалится сотня фотографий этого места. Вы сразу увидите дом, где жил Чарльз Диккенс. Пляж, где в солнечный день негде яблоку упасть. Морские отливы, фольклорные фестивали и фестивали Чарльза Диккенса. Бродстеирс предстанет во всей своей красе. Но в начале девяностых интернета еще нет, и чтобы познакомиться с Бродстеирсом и понять, что это за место, мне надо туда поехать. Я сажусь в поезд на вокзале Виктория и отправляюсь в Бродстеирс, чтобы самой все увидеть.
От железнодорожной станции вниз к морю ведет главная улица городка Хай-стрит. В Англии в любом городке главная улица всегда называется Хай-стрит. Все как у нас: когда-то, во всех городах СССР главные улицы были улицы Ленина. И вот я иду по улице Ленина Бродстеирса. Она украшена веселыми цветными флажками. Здесь находятся магазины, мелкие лавочки, отделения банков, агентства по недвижимости, полицейский участок, библиотека… Пожалуй, и все. В одном месте она горбатится, будто готовится к прыжку, затем сужается, хотя куда еще уже, затем снова становится шире и выводит меня на набережную.
Я провожу здесь целый день. После Лондона с его суетой Бродстеирс кажется мне райским местом. Воздух здесь не только свежий, но и морской. Вдоль моря красивый променад, кафе и рестораны. Этот городок уютнее Маргейта. Я не знаю почему, но он мне нравится больше. Он респектабельный, приятный. И даже море, огромное сапфирное море, кажется мне более привлекательным.
У человека, который на море приезжает только в отпуск, к морю особое отношение. Кажется, если будешь жить у моря, то чуть ли не каждый день будешь ходить на море купаться. Именно так я и думаю, гуляя по набережной Бродстеирса. Очень скоро я пойму, что это большое заблуждение. Когда живешь у моря, моря уже не замечаешь. Чувствуешь холодный ветер, на отливе резкий йодистый запах водорослей, а низкие облака давят. Вот она, обыденность бытия.
Вернувшись, я рассказываю Андрею о своих впечатлениях. Он заинтересован. Через несколько дней мы едем в Бродстеирс уже вместе. Гуляем по городу, смотрим несколько домов.
– Да, это то, что мне нужно. Тут есть, что писать, – одобряет мой муж.
Среди множества предложений есть одно интересное. Это четырехкомнатная квартира в старом доме постройки 1902 года. Представляете, практически викторианской эпохи! Потолки три метра. К ним от пола тянутся красивые большие окна-эркеры, которые по-английски называются bay windows, и отдельный вход с двумя вазами на ступеньках. Требуется только небольшой ремонт в ванной и кухне.
Мы еще не избалованы «евроремонтами», и необходимость положить кафель в ванной нас не смущает. Кстати, кто придумал это слово «евроремонт»? Англия, кажется, Европа, только что-то этих евроремонтов я тут не вижу.
И все-таки мне не нравится, что все огромные окна этой квартиры выходят на проезжую часть – дом стоит на перекрестке двух дорог. Я говорю, что будет шумно и что надо еще очень серьезно подумать.
– Не будешь открывать окна, – отрезает Андрей.
Возражать бессмысленно, но я все-таки пытаюсь. Я
