style="font-size:15px;"> «Хрупкая цепь сугробов и вьюг…»
Хрупкая цепь сугробов и вьюг
хранилась плохо
и потому перешла в состояние
воска с размякшей свечи
ушла отвага
сердце стало нежным
как пух ольхи
что с таким сердцем можно совершить
только глупости и добрые дела
то есть смешить окружение
змеи уползли в пещеры
спрятались в тучи орлы
храбрости больше нет
где звон морозов и льдов
громкий голос
где решительность
с которой затаптывалось
каждое утро все
что происходило накануне
и жизнь ковалась как сталь
Закономерность
Распростерлась крона сомнения
крылья совы шумят не о любви
кто обожатель света
живущего на вершинах
не устает штурмовать вертикали
забывая их сосчитать
потому что он вдохновлен
я проникаю в темные глубины
где хранится молчание
там нет свиста ветра
в ушах боль от медленного погружения
исчезает все что мешало
когда приближаюсь к намеченной точке
апогею горизонту зениту
исполнению мечты
в усталые зрачки ненавязчиво светит
ядовитый цвет флагов на чужих высотах
Общение
Меряем друг друга взглядом
два интеллигентных существа
разговоры излишни
когда есть тонкость интуиции
а также культура вида
мы равны в том
что каждый серьезно делает свое дело
но никто не скажет что похожи
вечером сидим напротив
следим друг за другом
я у стола
муха передо мной на стене
Колокола
Давно убитые колокола Борис и Глеб
напоминают чугунным голосом
дремучим гулом
о забытом и потерянном
о том что еще не окрепло
звон проникает в твое ранимое детство
в тонкий зеленый стебелек
и что-то будит
будит будоражит
несет какую-то правду
кто близко стоит
у того страдают перепонки
кто подальше
у того страдает душа
«Ты хорошо потрудился…»
Ты хорошо потрудился
и вот тебе хлебы
еще хорошо потрудился
хлебы тебе снова
но вот ты потрудился хорошо
и ничего тебе
кроме спокойного вида
земли и неба
почему твой сон тяжел
потому что завтра снова труд
или потому что безмятежны
земля и небо
«Вот славный гегемон…»
Вот славный гегемон
он гедонист
а вот аристократ аскет
что чистит ногти
и
