к студенческому центру, где полиция уговаривала разойтись сидящих у входа и сцепившихся руками студентов. Отдельные полицейские вели себя довольно агрессивно и грозились использовать баллончики со слезоточивым газом. Против чего протестовали и что скандировали студенты, Алекс не понял, но вторжение городской полиции в стены колледжа было само по себе явлением экстраординарным, и из чувствa студенческой солидарности он сел вместе с друзьями на брусчатку между студенческим центром и полицейскими машинами. На брусчатке красным кирпичом было выложено «Leges Sine Justicia Vanae»[5]. В это время подоспел президент университета, и после недолгих переговоров полицейские ретировались с территории под свист и радостные крики студентов.
Когда толпа почти поравнялась с замами, Алекс вдруг понял, что нужно делать для спасения завода. Конечно же, участники протестной акции требовали от Зурабова не дешевых лекарств, производимых «РосФармом» и еще, как минимум, десятком других отечественных компаний. Речь безусловно шла о новейших патентованных антиретровирусных препаратах, на которые никто из российских фармкомпаний не мог получить лицензию, и Минздрав был вынужден покупать их за границей. «Можно, конечно, попробовать уговорить американцев дать нам лицензию…», – думал Алекс. Это бы дало заводу фактическую монополию на российском рынке. Но мысли его неслись дальше. Он вспомнил, что перелом борьбы со СПИДом среди наркоманов на Западе наступил только когда начали сочетать эти самые препараты с заместительной терапией. Двойной удачей такого подхода было не только эффективное удержание вчерашних наркоманов в поле зрения врачей. Неожиданно уменьшилось распространение особо опасных штаммов ВИЧа, которые не поддавались даже самым передовым патентованным препаратам. У Алекса не осталось и тени сомнения. «РосФарм» однозначно должен разработать и вывести на рынок какой-нибудь препарат для лечения наркоманов!
Тем временем набежало еще с полдюжины полицейских, и они начали отводить активистов в появившийся буквально ниоткуда полицейский фургон. Под конец самый толстый полицейский, который стоял в сторонке и наблюдал, указал коротким пальцем на одного из протестующих, крепко вцепившегося в дверную золоченую ручку министерства:
– Василий, чего стоишь? Давай и его в машину!
– Товарищ майор… Он тут… – парень в полицейской форме подыскивал правильные слова, – это… Не могу.
Оказалось, что активист успел приковать себя наручниками к дверной ручке учреждения.
Посмотреть, как развивались события дальше, Алексу не удалось, так как появился Петров, и им пришлось боком протиснуться мимо явно довольного активиста в здание министерства.
Пока замов отпаивали горячим чаем в приемной у Зурабова, министр холодно обещал Петрову поддержку.
Гуронов с Алексом обедали в кафе «Барракуда». Алекс только что изложил приятелю идею о заместительной терапии и с нетерпением ждал, что тот ему скажет. Гуронов не торопился отвечать, жестом подозвал официанта и попросил
Законы без справедливости бесполезны (лат.).
