style="font-size:15px;"> И это «Эдик прилетал» стало для нас своего рода паролем, знаком принадлежности к определённому дружескому кругу. После этой поездки Лидия Борисовна любезно пригласила нас к себе в гости, в знаменитый писательский дом в Лаврушинском переулке, рядом с Третьяковкой. В ее квартире на стене я увидел грамоту о дворянстве. Отец Лидии – Борис Дмитриевич был в родстве с Львом Николаевичем Толстым, сама она Льву Толстому приходилась внучатой племянницей. В советское время отец работал в Госплане, а в 1937 году был арестован за своё графское происхождение и погиб в лагере в Красноярском крае. Мать Лидии – писательница Татьяна Толстая, печатавшаяся под псевдонимом Вечорка.
Лидия Борисовна не любила говорить о своем дворянстве, и в постсоветское время даже отказалась войти в Российское дворянское собрание, которое основали наследники русских дворянских родов. Но её аристократичность проявлялась во всём: в благородстве, в ровном отношении ко всем людям, независимо от их положения – без чинопочитания или превосходства, без тени панибратства, в прекрасной русской речи. Либединскую связывали личные отношения с Цветаевой, Ахматовой, Пастернаком и многими другими знаменитыми современниками, и как она чудесно рассказывала о каждом из них!
В 21 год Лидия вышла замуж за известного советского писателя Юрия Либединского. Тогда же в московских газетах опубликовала первые стихи уже под новой фамилией, с которой и вошла в литературу. Но позже, закончив Литературный институт, стала писать только документальную прозу – реальную жизнь она считала куда интереснее любых вымыслов. В тридцать восемь лет она осталась вдовой с пятью детьми, но не потеряла ни своего невероятного оптимизма, ни трудоспособности. Она переводила литературу народов СССР, публиковала мемуары, написала книги о Герцене, Огареве и декабристах, Горьком и Блоке, занималась литературным наследием мужа. Никто никогда не видел ее раздраженной, обозленной на что-то или на кого-то. Стала знаменитой уже растиражированная фраза Либединской: “Пока мы злимся на жизнь, она проходит”. Хлебосольный дом Лидии Борисовны был настоящим интеллектуальным салоном Москвы. К тому же хозяйка прекрасно готовила и с удовольствием поила-кормила гостей в своей кухне, увешанной расписными досками и ложками.
Я познакомился здесь с поэтом Игорем Губерманом, автором сатирических четверостиший – знаменитых «гариков». К тому моменту, когда мы встретились, он уже жил в Израиле и временами наведывался в Москву. Я с большим интересом за ним наблюдал – он был персонажем совершенно легендарным, великолепно рассказывал свои замечательные шутки-байки. Он был зятем Лидии Борисовны, которую нежно называл «тёщенька». Их связывала крепкая дружба. «Когда я был в ссылке, теща каждый год приезжала к нам в Сибирь», – вспоминал Игорь. В 1979-м его по сфальсифицированному обвинению судили как уголовника по статье за спекуляцию и приговорили к пяти годам лишения свободы. Любимой тёще Игорь Губерман посвятил такие строки, написанные в свойственной
