то ни было, но гунны совершили переход из Азии в Европу с лошадьми, женщинами и детьми, со всем своим движимым имуществом, и напали на живших по Истру «скифов» (так Зосим именует остготов – В.А.). Однако гунны не дали врагам привычного для тех полевого сражения. Кочевники, по утверждению Зосима, не были привычны и способны к пешему бою, ибо никогда их нога не ступала на твердую землю. Оставаясь на спинах своих лошадей, на которых они даже спали, гунны совершали на врагов искусные конные нападения. Они с неизменной ловкостью избегали наносимых «скифами» ответных ударов. При этом гунны издали, со своих фланговых позиций осыпали врагов воистину тучами стрел, учинив неслыханно кровавую бойню. Если верить Зосиму, гунны повторили это несколько раз и настолько измотали «скифов», что уцелевшие бросили населенные ими прежде земли, уступив их гуннам… Тут нельзя не вспомнить приведенный выше пассаж из «Гетики» Иордана о том, как «гунны покорили аланов, которые не уступали им в военном искусстве, но были выше по своей культуре; они измучили их в сражениях»!…
Как писал в книге «Хунну» Л.Н. Гумилев: «Соседи гуннов – аланы – имели, как юэчжи и парфяне, сарматскую тактику боя. Это были всадники в чешуйчатой или кольчужной броне, с длинными копьями на цепочках, прикрепленных к конской шее, так что в удар вкладывалась вся сила движения коня. По данному вождем сигналу отряд таких всадников бросался в атаку и легко сокрушал пехоту, вооруженную слабыми античными луками. Преимущества нового конного строя обеспечили сарматам победу над скифами, но… гунны вождя Баламира (так Гумилев именует Баламбера, о котором у нас еще пойдет речь далее – В.А.) в свою очередь одержали дважды полную победу над ними. Сарматской тактике удара гунны противопоставили тактику совершенного изнурения противника. Они не принимали рукопашной схватки, но и не покидали поле боя, осыпая противника стрелами или ловя его издали арканами. При этом они не прекращали войны ни на минуту, разнося смерть на широкое пространство. Тяжеловооруженный всадник, естественно, уставал быстрее легковооруженного и, не имея возможности достать его копьем (а уж тем более – мечом – В.А.), попадал в петлю аркана».
То, что Зосим (да и не он один) именовал германцев-остроготов, так сказать, по старой памяти, не готами, а «скифами», уважаемых читателей уже, наверное, не удивляет. В этом сказывался консервативный характер мышления античных историков. Они учились проводить различия между варварами, как бы сливавшимися перед их «просвещенным» взором в некую безликую серую массу, лишь тогда, когда от умения отличать одних варваров от других, начинала зависеть их собственная жизнь. Достаточно вспомнить, что еще в XI в., да и впоследствии, восточно-римские («греческие», «византийские») историки, по традиции, именовали «скифами» тюркских кочевников-печенегов, «тавроскифами» – русских, «кельтами» – западноевропейских крестоносцев и т.д. (а себя, по старой памяти, «ромеями» – т.е., по-гречески, «римлянами»). Впрочем, в этом уподоблении германцев «ромейскими»
