посмотрел на меня со смесью явного интереса и сожаления – видимо, по причине своей занятости – одновременно.
– Вы не меня ждете? – спросила я.
– К сожалению, я с большей охотой ждал бы именно вас, – не скрывая своего любопытства, сказал он и улыбнулся. – Но…
– Вы Зайцев? – довольно бесцеремонно уточнила я.
– Да, – удивился он. – А…
– Охотникова, Евгения Максимовна, – представилась я и кивнула в сторону лифта: – Пойдемте?
Зайцев моргнул, подхватил меня под локоть и, ведя к лифту, заговорил:
– Какая приятная неожиданность! Простите, что сразу не узнал вас! Честно говоря, я вас представлял себе совершенно иначе.
– И как именно, если не секрет? – полюбопытствовала я, пока Зайцев пропускал меня в лифт.
– Ну… Я думал, что бодигардом должна быть этакая крепкая, мужеподобная бабища с густым басом, – склонившись к моему уху, доверительно сообщил он и шутливо поднял руки: – Только не обижайтесь, пожалуйста. Я уже понял, что ошибся по всем статьям!
– Пусть это окажется самой серьезной вашей ошибкой, – пожелала ему я.
– Спасибо. – Зайцев нажал на кнопку с номером двенадцать, и лифт плавно пополз вверх.
Зайцев, выглядевший внешне довольно-таки простовато, как-то по-крестьянски (и впечатление это не мог скрыть даже его серый костюм), тем не менее пытался проявлять по отношению ко мне истинно джентльменскую галантность: пропускал меня вперед, подавал руку, пытался поддерживать за талию…
– Спасибо, я и сама передвигаюсь вполне уверенно, – сбросив его руку, сообщила я, пристально глядя на него, когда он слишком уж выразительно приобнял меня. – И вообще, насколько я понимаю, охранять должны не меня, а я – кого-то?
– И я, – сообщил мне Зайцев. – Но об этом вам подробнее расскажет Геннадий Владиленович.
– Мирошников? – уточнила я.
– Да, – подтвердил начальник службы безопасности. – А меня зовут Михаил Петрович.
Именно так незатейливо его и должны были звать – Михаил Петрович. Или, скажем, Степан Васильевич. Я не стала рассыпаться в дежурных признаниях, как, мол, мне приятно знакомство с господином Зайцевым, лишь кивнула и уверенно двинулась вперед: кафе на двенадцатом этаже имелось только одно.
Когда мы вошли в зал, из-за дальнего столика нам помахал рукой тощенький мужчина средних лет, с небрежной черной маленькой бородкой, одетый в светлую рубашку, на которой виднелись несколько пятен непонятного происхождения. Мы подошли к столику, и Зайцев заговорил первым:
– Вот, Геннадий Владиленович, встретил, понимаешь, как вы и просили… Доставил, так сказать, в лучшем виде.
– Спасибо, – небрежно проговорил Мирошников, быстро осматривая меня снизу вверх. Наверное, у него тоже, как и у Зайцева, имелись свои представления о том, как должна выглядеть женщина-телохранитель, потому что тень удивления скользнула по его лицу.
