меня на просто так не кинешь. Это что же получается? Ты, тварь ушастая, паришь мне, что друг мой Степан, с которым призывался я в одну ночь из одного подъезда, какой-то сраный, на, тушканчег?!
Пришелец развел лапками:
– Высокий, худощавый? Шрамик на лбу, над бровью, почти незаметный? Родинка еще на жопе то ли пимпочкой, то ли сердечком? И ругается так странно, сейчас вспомню… А! Вот так ругается: «Бля буду фунтик ебливый!» Да? Ну извини, брат…
– Мне тушканчег не брат! – громко заявил Старлей на случай, если беседу подслушивают. – Давить вас, тварей ушастых, надо! Напалмом жечь вместе со Стеной, фак ее фундамент!
– Стена, да… Стена… – Тушканчег мечтательно закатил немногие уцелевшие глаза. – Наша родная планета – сплошная Стена, ничего нет, кроме Стены! Никаких рек, океанов, оврагов этих ваших… И вот, представляешь, по весне, когда на колючей проволоке цветут растяжки противопехотных мин, а закаты полыхают нежно-розовым заревом мусоросжигательных заводов…
Хрустнула ветка.
Старлей тут же рухнул в кучу строительного хлама, схватил кусок арматуры и откатился к чахлому, сплошь в радужных пятнах бензина, ручью.
Тушканчег среагировал быстрее. Что-то чвякнуло, хряпнуло, сверкнула молния – с кустов метрах в десяти от пришельца осыпалась листва. С полусекундной задержкой опали ветки, обнажив комсостава в компании троих умников, скованных длиннозвенной оцинкованной цепью.
– Метр цепи два евро! – Комсостав сделал вид, что ничего из ряда вон не случилось, что противник каждый день расстреливает его из оружия неизвестной марки и принципа действия. – На цепь я самолично потратился! Надо бы компенсировать…
Тушканчег презрительно хмыкнул, что-то пробурчал в ответ и, вжикнув катушкой, выпустил хвост на максимальную длину. Втянул шипы. Обхватил оптоволокном и силиконом безразличную ко всему троицу, нежно так, по-родственному, и – пыхнуло пламя! – взмыл в атмосферу, которая, кстати, была уже не ахти из-за тумана. Три тела на буксире. Сложная конструкция на мгновение зависла в воздухе над бойцами ВКС, после чего шумно стартовала к высотам Стены.
– Скатертью дорога, ур-роды! – процедил комсостав.
Старлей воздержался от комментариев. Он принялся шарить в обломках кирпича, отгребая в сторону битую черепицу и рулоны ржавой жести.
– Чего ищешь? – спросил комсостав.
Старлей подумал и решил проигнорировать устав. Стандартный набор из двух фраз не уместен, когда речь идет о высококалорийной жратве.
– Тушенку. Три ящика. Тварь ушастая сказал: по ящику за рыло…
– А. Ну-ну. Ищи. А чего? Вдруг… чудеса случаются, мало ли… – хмыкнул комсостав, сорвал травинку и воткнул в кариес нижних резцов.
Старлей тут же сообразил, что старается напрасно.
– Тушенку куда дел, гад?!
– Время не вышло, а ты борзеешь… Нэ кажи гоп… Рано, воин, рано…
– В самый раз. Тушенка где?!
– Поделишься?
– А то. Готовься: и пивка ты у меня попьешь,
