ся
Двигатель умер, чуть-чуть не дотянув взятую напрокат колымагу до вершины холма. За стеклом было темно и сыро, потому что стояла ночь и накрапывал дождик. В желтеющем свете фар мерцали лужи, покачивала ветвями чахлая берёзка и вылезать из машины страшно не хотелось. «Потому что осень, – думал я, нашаривая на соседнем сидении шляпу, – потому что приличное место „Красным логом“ не назовут, потому что давно пора менять работу».
Через пять минут я целеустремлённо шагал по бетонке, светил по сторонам фонариком, старательно обходил лужи и прикидывал, что пансионат «Красный лог» вот-вот должен уже показаться. Удобный, безо всяких глупых колёсиков, чемодан почти не обременял. Я мысленно хвалил себя за умение не брать в дорогу лишнего. Дождик всё ещё накрапывал.
Через двадцать минут дождь припустил сильнее, и я начал сомневаться, что иду в правильном направлении, что в чемодане только нужные вещи, что «Красный лог» существует в природе. Фонарик потух.
Ещё через пятнадцать минут лило как из ведра, проклятый чемодан весил не меньше центнера, но я уже открывал стеклянную дверь пансионата.
– Добрый вечер! – строго одетый человек с роскошными усами и огромным чёрным зонтом учтиво посторонился, пропуская меня, и исчез в ночи, прежде чем я нашёлся с ответом.
***
Я уронил на пол теоретически непромокаемый чемодан, стянул с плеч истекающую водой куртку и огляделся. Таких излишеств, как вешалка при входе, здесь не держали, зато неподалёку от двери желтел старый эмалированный таз. Я бросил в него куртку, сверху – то, что раньше называлось шляпой, утёрся мокрым платком и перевёл, наконец, дух. Возможно, «Красный лог» не лучшее место во Вселенной, но, по крайней мере, я добрался.
Широкий и пустынный, как заброшенная взлётная полоса, гостиничный холл наводил на мысли о бренности сущего. По окнам глухо барабанил дождь. Где-то жужжала одинокая муха. Пахло старым деревом, недорогим антисептиком и хризантемами. Обереги безмятежно молчали.
Судя по всему, швейцаров здесь тоже не держали. А жаль. Тихо выругавшись, я направился к маячившей у дальней стены стойке администратора. В ботинках хлюпало и попискивало. Брюки издавали странные лязгающие звуки.
– Человек-оркестр на гастролях, – злобно бормотал я, разглядывая невысокий потолок, глухие стены цвета бордо с одной стороны и тёмные окна с другой. – Где же аплодисменты?
Единственным украшением интерьера, если не считать чахоточной люстры, с трудом разгонявшей мрак, оказалась большая чёрно-белая фотография Альбера с траурной ленточкой через угол. Сия фотография чинно стояла на узком столике посреди холла за графином с тёмно-красными гвоздиками. Я знал эту личность и могу смело утверждать, что фотография явно льстила оригиналу.
По мере приближения к местному «ресепшену», стал слышен и постепенно обрёл членораздельность тихий, убедительный мужской голос. Где-то там за стойкой следователь склонял злодея к чистосердечному признанию, или врач увещевал душевнобольного не отказываться от медицинской помощи, или…
«Всегда мыслите позитивно», – одна из девяти категорических директив моего руководства.
За стойкой ни следователя, ни доктора не оказалось. В кресле модельного ряда «Офисный планктон» очень прямо сидел молодой темноволосый субъект и разговаривал по телефону. Трубку он держал довольно странно – двумя руками и не около уха, а прямо перед собой, как микрофон.
– Разумеется, – ровным голосом вещал он, – мы сразу вызвали… вызвали скорую помощь… разумеется, бригада скорой… скорой помощи… вполне квалифицирована.
Его собеседник, по-видимому, был не в себе: из телефонной трубки доносились приглушённые крики, поток проклятий перемежался жалобными вопросами. Темноволосый вставлял реплики в промежутки тишины с хирургической точностью и хладнокровием.
«Тут либо обширный опыт работы с буйно-помешанными, либо врождённый талант, – размышлял я, глядя на мерно покачивающийся безупречный пробор. – В любом случае, субъект достоин внимания. Что же, пора начать рекогносцировку».
– Извините, – в моём голосе не было и намёка на извинения, – Вы администратор?
Темноволосый покивал и, не выпуская трубки, вытащил откуда-то снизу блеснувшую медью табличку с выгравированной надписью «Дежурный администратор».
– Этого я не знаю, – всё так же размеренно продолжал он. – Думаю… думаю, за разъяснениями… вам следует обратиться в полицию. Да, я хорошо вас слышу.
Тут он точно не врал – теперь и мне было прекрасно слышно его собеседника.
– Простите великодушно, – с вежливой улыбкой я перегнулся через стойку и выхватил трубку.
– А ну, заткнись!! – заорал я в телефон. – В тюрьму
