много народа, все вооружены, причем попадались и те, кто был вооружен «М16». Некоторые – в форме, на рукаве нашивка – UCK, освободительная армия Косово, остальные – откровенные бандиты, одетые кто во что горазд. Везде торгуют, лавок очень много, и торговля идет по виду бойкая, в основном все то же оружие. Объяснялось это несоответствие нищего захолустья улиц и толпы на них тем, что здесь располагался основной сборный пункт UCK, и здесь же располагалось начало горной дороги, ведущей в Косово, по которой ходили бандиты. Дорога в Косово шла – единственная, проходимая для транспорта.
«Нивы» остановились на самой окраине. Выглядело все омерзительно – как проплешина на голове, голый, черный зимний лес, и на этой проплешине – разноцветье ржавых крыш. Казалось, что город утопает в грязи, что это и не город даже, а какой-то временный лагерь беженцев. Поверить было невозможно, что здесь годами живут люди...
– Боже, ну и дыра...
– И как нам узнать, где отель? – спросил практичный Овьедо.
– Просто поискать его.
– Что-то я думаю, что в этой грязной дыре нет никакого отеля.
– Тот подполковник в Тиране сказал, что он есть.
– От этого ублюдка несло спиртным, как от чертового русского.
– Если бы меня послали служить в такую дыру, я бы тоже нажрался до чертиков.
– Черт, хорош трепаться. Видите, старик на осле. Нули, иди, поговори с ним. Спроси, куда ехать. Давай...
По дороге, которая шла здесь резко в гору, верней, по тому, что на нормальной дороге называлось обочиной, бодро поднималось транспортное средство – осел, запряженный в какую-то телегу, а на телеге сидел человек неопределенного возраста, неопрятный и нечесаный, погоняя осла палкой. Такая картина была типична для Африки – просто невероятно, что это происходит в паре сотен километров от Италии.
Нули вышел навстречу ослу с человеком, поднял руку, как бы тормозя. При этом он широко улыбался, потому что правила советуют при первом контакте с человеком, не понимающим английского языка, улыбаться во всю рожу.
Старик повел себя странно – а это был именно старик. Проворно соскочив со своей телеги – а он, кстати, ничего не вез, просто сидел сам на этой телеге и ехал, – он подбежал к американцу и протянул руку, словно прося милостыню.
– Доллар. Хелп. Доллар. Хелп... – зачастил он.
Вот ублюдок... И что с ним теперь делать.
– I need your help, – как можно отчетливее проговорил сержант, надеясь, что это будет понятно, хоть немного.
– Help... Help... – зачастил старик.
Черт.
– Hotel. Hotel, understand?
Старик уставился на него как на явившегося мессию. Видимо, здесь до хрена гуманитарных организаций, дальше они не рискуют соваться и распределяют помощь здесь. Вот местные и привыкли к «доллар, хелп».
– Hotel, – повторил сержант, не надеясь на успех.
Старик
