из них стали властителями умов и оказали глубочайшее духовное влияние на формирование сознания и ценностей у поколений ХХ века. Среди них, безусловно, два царских места принадлежат А. Блоку и С. Есенину, так же, как в поэзии XIX века – А. Пушкину и М. Лермонтову, в прозе XIX века – Н. Гоголю, Ф. Достоевскому и Л. Толстому. Несомненно, критерием гениальности, помимо самого поэтического таланта в узком смысле этого слова, является сотворение поэтом или писателем собственного мира, космоса, при условии его глубины, самобытности и философской значимости. И здесь Блок поистине уникален, ему нет равных в поэзии ХХ века, он подлинный Данте русской поэзии, создавший свой ад (мир ХХ века) и свой рай – Вечную Женственность как аспект Божественного проявления. Но неотъемлемой частью великой поэзии Блока явилась Россия, не ад и не рай поэта, а его тайна, его истинная любовь, которой он посвятил свои лучшие стихи. Философский, поэтический и мистический гений Блока был троекратно усилен, в смысле воздействия на умы, его стихами о России. Такое творчество, естественно, в своей важнейшей части связано с темой Родины, причем эта тема была развита Блоком до неимоверной космической глубины. Он завершил этим великие традиции патриотической лирики XIX века.
Значение же Есенина в русской поэзии и в духовном мире при всей общепризнанности его поэтического гения еще далеко не разгадано до конца, и оно настолько огромно и необычно, что не будет преувеличением сказать, что значение Есенина как национального русского поэта не уступает значению Пушкина. Но вместе с тем оно до такой степени уникально, что, собственно, поставить Есенина в какой-то ряд почти невозможно, и о его поэзии речь будет идти ниже.
После Блока и Есенина идут, несомненно, Хлебников, Цветаева и ранний Маяковский не только благодаря своим чисто поэтическим талантам, но и в силу сотворения ими своих собственных миров и лежащей в их подоснове мифологии; наконец, в силу их воздействия на умы, открытия новых путей в поэзии... Потом идут, по крайней мере, десять-двенадцать более или менее равноценных имен. Почему-то явно недооценен Заболоцкий. И, наконец, следует отметить, что в истории русской поэзии не раз случалось, что поэты не самого высшего уровня вдруг создавали отдельные поэтические циклы такой силы, которая возносила эти стихи в самый центр поэтического неба. Так было, например, с Волошиным, чей цикл о России не имеет, может быть, себе равных в русской поэзии по глубине пророческих видений. Но, прежде чем приступить дальше к погружению в философию русской патриотической лирики, нужно остановиться на феномене С. Есенина.
О Есенине написано так много, но, тем не менее, он не раскрыт даже наполовину. Разумеется, по всем общепринятым в литературной науке критериям, он – великий поэт, но суть, на мой взгляд, заключается в том, что, помимо «обычных» качеств, свойственных гениальному поэту, у Есенина есть еще одно, которое ставит его поэзию вне всяких мировых аналогий и стандартов. И прежде чем «анализировать» поэзию Есенина, попытаемся каким-то образом определить это качество,
