замерзнуть.
В моих руках она ощущала себя совсем крошечной. Бархатной крошкой, малюткой. Во мне она теряла реальность, и на какое-то мгновение я и сам исчез из этой тесной гардеробной и улетел первым классом на Лазурный Берег к шуму моря, к ласкающему солнцу и освежающему бризу. Но, положа руку на сердце, Софья была слаще любых самых спелых мандаринов, манго и винограда, головокружительнее трех бокалов вина после страстного танго, чудеснее Граса и его феерии самых удивительных на свете парфюмов. Сонечка на какое-то мгновение стала для меня и неизведанным удивительным городом, и шедевральным напитком, и источником самого нежного в моей жизни секса.
Когда все актеры во главе с режиссером вернулись, то, конечно же, не обнаружили нас в зале. Сначала из гардеробной вошла в зал Сонечка, а я полностью обошел здание, немного поблуждав по темным коридорам, а затем явился через центральный вход.
Мы старались не глядеть друг на друга открыто, лишь украдкой, чтобы никто из присутствующих не понял, не раскрыл нашу с ней маленькую тайну.
После того, что с нами случилось, я не мог больше нормально смотреть на сцену, здраво анализировать игру актеров, их эмоции, понимание моей работы и их роли в ней.
Все плыло как в тумане. Это был мой первый опыт секса с девушкой спустя несколько минут после знакомства с ней, и, признаться честно, это было круто, это было кайфово. Да, некоторые люди и коллеги из моего окружения в Ницце, несомненно, осудили бы меня за такой сленг и простоту передачи своих чувств. Возможно, даже – за невежество. А что такое невежество, дамы и господа? Я считаю, что если человек знает правила и знает, как их дозволено нарушать, то это отнюдь не невежество, а всего лишь выход из собственных рамок. А вот если человек не знаком с правилами, то это, разумеется, невежество.
Правила. Правила. Манеры. Культурность. Особый тон. Я только что трахнул самую красивую девушку Петербурга и готов плевать под ноги тех, кто скажет мне, что это дурной тон.
Франция обязывает не быть невежеством. Среди павлинов – павлин, среди волков – волк.
О чем она думает? Сонечка. Петр уже пятый раз ругает ее за бездарное исполнение, ему кажется, что она невообразимо переигрывает. Я только видел ее красивую тонкую шею, ее темные, как дьявольский мрак, глаза и растерянный взгляд в мою сторону. В самом деле, что-то с ней было не так. Неужели для нее этот опыт тоже был не «очередным»?
– Так, стоп! – Петр глубоко вдохнул и встал со своего места. Несколько секунд он смотрел на меня, а затем снова повернулся к сцене. – Соня, можно тебя на пару слов?
Сонечка скромной девичьей походкой, немного вприпрыжку, подошла ближе.
– Слушайте, друзья! – тихо обратился к нам режиссер. – Я не знаю, что происходит, но мне это совершенно не нравится. Соня, ты что, пытаешься играть для Стаса? Если да, то у тебя это получается отвратительно.
– Нет, Петя. Я как всегда…
– Как всегда, разыгрываешь дешевый
