все наши боевые группы и склады. В Европе, в Америке, в Японии. Даже лагерь талибов на границе с Пакистаном. Спаслись только несколько человек. Боюсь, один из них мог оказаться предателем.
Гореславский пошевелил сцепленными за спиной пальцами рук.
– То, что все налеты на наши объекты произошли одновременно, безусловно, свидетельствует об утечке информации. Говоришь, предатель мог оказаться среди спасшихся? Ерунда! Каждый из них знал очень немного, только то, что касалось их собственных групп. Нет, сдать всех и сразу мог только кто-то из твоего непосредственного окружения.
Бен Масих обескураженно покрутил головой:
– Не может быть, все они проверенные люди!
– Плохо проверял! – с неожиданной яростью рявкнул вдруг Гореславский. – Сколько их у тебя?
– Пятеро, – неуверенно протянул бен Масих. – И я ручаюсь за каждого.
Гореславский едва сдерживал гнев.
– Тебя я не подозреваю... пока не подозреваю! И скажи за это спасибо. А своих помощничков немедленно бери в работу. Один из них – враг. На нем кровь наших братьев.
Кабинка теперь шла вниз. Бен Масих все еще не мог смириться с необходимостью уничтожить собственный штаб.
– Но если один предатель, то четверо других...
– У меня нет времени выяснять это! – перебил его Борис Октябринович. – Возможно, твой стукач уже сдал и нас с тобой. Мы тут болтаем, а внизу уже ждут с наручниками.
Бен Масих замялся:
– Но у нас нет ни пентотала, ни скополамина. Все запасы захвачены полицией.
Гореславский наклонился к собеседнику и зашипел, брызгая слюной ему в лицо:
– А топор у тебя есть? Пила, молоток, плоскогубцы? Как же в старину без пентотала и скополамина обходились? В инквизиции, в Чека, в гестапо? Так что иди и работай. И доложи как можно скорее. Твою главную базу на острове, надеюсь, не тронули?
Бен Масих не смог сдержать самодовольной ухмылки.
– Руки коротки. Мой остров – территория под юрисдикцией ООН. Но все остальное... Вах! Такие убытки... люди, оружие...
– Не хнычь, – Гореславский похлопал собеседника по плечу. – Это не убытки, это расходы. Людей наберем, оружие купим. К тому же в наших лабораториях разработано взрывчатое вещество нового типа.
Господин бен Масих воспрял духом. Он выпрямился и, казалось, стал выше ростом. Наконец он набрался храбрости, чтобы задать главный вопрос.
– А что говорит ад-Даджал? – осторожно спросил он.
Борис Октябринович ответил не сразу. Сначала подумал – стоит ли. Потом решил, что можно посвятить верного помощника в сокровенную тайну.
– Мудрый ад-Даджал считает, что здесь оскорблена его честь. Мы должны нанести ответный удар. И он будет страшным.
Бен Масих слушал, затаив дыхание. Его глаза горели огнем восторга.
Гореславский продолжал:
– Долгое
