встала и расстегнула длинную «молнию» на здоровенной торбе, наружу незамедлительно выбралось невероятное создание. На какую-то секунду мне показалось, что это уменьшенная копия зебры, вот только на шкуре у нее было всего две полосы, светлая и черная.
– Это кто? – ахнула Лидия.
– Мартин, – с нежностью произнесла Эстер. – Мой лучший экземпляр. Остальные не ахти получились, а вот он прекрасен.
– Это пес? – с сомнением поинтересовалась Агния. – Ты только что говорила, будто разводишь пуделей на продажу. Пудельки – это такие кудрявенькие, лохматые и с длинными ушами глупые псинки, которые лают не замолкая. Я ничего не путаю?
– Что бы ты в собаках понимала! – оскорбилась Эстер. – Сама глупая!
– Эй, поосторожней! – вскинулась Агния. – Прислуга должна знать свое место!
Эстер расхохоталась.
– Очнись! Я давно у Бархатовых не служу, а ты, кстати, даже в прошлые годы в доме у Андрея Валентиновича была не барыней, а в приживалках вместе с Ленкой. Можешь щеки не раздувать и ядовитой слюной не плеваться. Как была нищей, так ею и осталась. А я теперь женщина обеспеченная, успешная собакозаводчица, не чета тебе.
Агния, покраснев, завопила:
– Лидочка! Неужели ты позволишь какой-то горничной, пусть и бывшей, говорить в таком тоне со своей золовкой? Унижая меня, охамевшая баба втаптывает в грязь и тебя! Если ты ее не приглашала, пусть Эстка вон убирается!
– Назло не уеду, раз тебе этого хочется! – по-детски запальчиво откликнулась бывшая экономка. – Ты, Гнюшка, тут по-прежнему никто, не имеешь права меня гнать.
– Не смей звать меня Гнюшкой! – взвилась та.
Эстер округлила глаза:
– Почему? Тебе не нравится собственное имя? Извини, не знала. Раньше ты на Гнюшу безропотно откликалась.
Агния насупилась, но больше ничего не сказала. А я тут же вспомнила, что Лидия именно так называет свою золовку.
– Прикольно! – хихикнула Яна. – Гнюшка… На говнюшку похоже.
Девочка произнесла это очень тихо, но я, сидевшая рядом, услышала и шепнула:
– Яна! Ты мне обещала!
– Разве я прыгнула с крыши? – так же тихо, с самым невинным видом парировала юная экстремалка.
Я решила купировать назревающий скандал и попыталась перевести беседу на другую тему:
– Ваш пес – не стандартный пудель.
– Мартин – лабродудель! – гордо сообщила Эстер.
– Кто? – на сей раз совершенно искренне удивилась я.
– Лабродудель, – повторила собакозаводчица. – Щенок лабрадора и пуделя.
Я уставилась на странное существо самого нелепого вида. Вот почему у Мартина голова, передние лапы и часть торса имеют цвет топленого молока, а задние конечности, хвост и, так сказать, попа с талией чернее грозовой тучи. Как правило, помесь двух пород берет что-то от отца, что-то от матери, признаки перемешиваются,
