коллизии, сопровождаются большими и малыми потерями самого разного характера, чреваты резким ростом неопределенности. Речь идет о негативных, нежелательных и опасных для человека последствиях социальных изменений. Надо сказать, что и рутинное существование общества также вызывает негативные последствия. Они рождаются в каждом акте человеческой деятельности и социального взаимодействия. Однако пласт социальных издержек относительно стабильного существования общества опривычен и воспринимается как нормальный фон жизнедеятельности. В обществе формируются механизмы решения возникающих проблем, которые частично берут на себя компенсацию негативных последствий функционирования социального организма. Наряду с этим негативные последствия человеческой деятельности накапливаются, создавая экологический, генетический, социальный, технологический, культурный груз. Груз этот не заявляет о себе до поры до времени, не воспринимается обществом гак серьезная проблема, но влияет на происходящие процессы и резко актуализируется в эпохи масштабных преобразований, когда срабатывают стратегические и тактические факторы. Драматизм происходящего обновляет видение и дает обществу шанс приметить многое из того, чего не замечают люди, живущие в относительно благополучные времена.
Сущности, о которых идет речь, – опасности, потери, негативные последствия человеческой деятельности – в рамках социологической традиции концептуализуются в понятии риска. Риски – базовая категория и основной объект исследования рискологии. Социальная рискология – энергично развивающаяся отрасль социального знания, предметом которой является двойственная созидательно-разрушительная природа всякого социального действия [Яницкий, 2003].
Социология риска возникла на Западе несколько десятилетий назад. Основания рискологии покоятся на цивилизационных основах западной культуры. Она предполагает определенный тип ментальности, которой свойственна глубокая рациональность и специфически рыночное, калькулирующее мышление. Такое мышление ориентировано на постоянную оптимизацию поведения человека. Последняя достигается оценкой возможных приобретений и потерь, оценкой рисков и выбором оптимального варианта, для которого можно ожидать наилучшее соотношение приобретений и потерь при допустимых значениях риска.
Общественные науки в СССР не интересовались концептуализацией проблемы риска. Это связано как с глубинными основаниями российской культуры, в которой описанное рыночное мышление профанировано и существует на периферии общественного сознания, так и с идеологической спецификой советского общества. Финалистический оптимизм коммунистической идеологии предполагал, что построение коммунизма стоит любых жертв и усилий. В такой ценностной перспективе калькуляция приобретений и потерь смотрелась плохо. Советское общество избегало обсуждения проблемы социальных издержек и исторической цены социальных преобразований. А разговоры о рисках, имманентно присущих советскому обществу, представлялись клеветой на социалистический строй.
С началом эпохи реформ в обществе коренным образом изменилась социокультурная ситуация. Рыночный тип мышления последовательно завоевывает позиции и утверждается. Советская идеология утратила статус директивной истины. Мера включенности России в общемировые процессы существенно выросла. Наконец, резко увеличился масштаб осознанных обществом проблем. Все это способствовало формированию отечественной рискологии.
Концепция общества риска позволяет расширить перспективу теоретического видения социальных и культурных процессов. В этой теоретической перспективе риск предстает как неустранимый момент, внутренне присущий человеческой деятельности. Так называемые «нормальные риски» производятся обществом постоянно в рамках легитимных процедур и институциональных структур. Производство, распространение и потребление рисков составляет один из аспектов функционирования современного общества. Причем его развитие ведет к накапливанию рисков. Согласно У. Беку, в отличие от опасностей прошлых эпох, риски – следствия модернизации и порождаемых ею чувств неуверенности и страха.
История развития рискологических исследований освещалась в работах зарубежных и российских специалистов. Подробный обзор ключевых идей западной рискологии можно найти в работах О. Яницкого, А. Мозговой, Е. Шлыковой [Яницкий, 1996, 1998,2003; Мозговая, 2001; Шлыкова 2001]. Опираясь на положения рискологической теории, автор обращается к разворачивающимся на наших глазах процессам социетальной трансформации нашего общества. При этом социологическая перспектива рискологического анализа центрируется на культуре.
Человек существует «внутри» культуры и неотделим от нее. Все его отношения со Вселенной опосредованы культурой, а потому проблема рисков выводит нас на проблематику культуры. Исследуя устойчивую специфику культуры конкретного общества, а также рассматривая стадиальные характеристики этой культуры, можно выявить и описать факторы риска, «упакованные» в ткань культуры. Факторы, коренящиеся в ментальности, в устойчивых элементах психологии, в заданных культурой нерефлексируемых оценках, мифах и фобиях, в диктуемых культурой
