Если бы у Алекса была хоть капля здравого смысла…
– Замужество пойдет ей на пользу. И вообще, брак: дело хорошее.
– Ну ладно, ладно, хватит об этом!
Дальше ехали в тишине. Пора обедать с Дейзи, потом предстоит длительный отдых в собственной квартире, а потом он сядет за игорный стол у Флинта – если удастся вытянуть у отца хоть немного денег…
– Он ведь не сильно страдал? Генри слегка вздрогнул.
– Что? О чем ты?
– О твоем дяде, – сказал отец, в первый раз посмотрев ему в глаза– О Лоуренсе Стратфорде, который только что умер в Египте. Он долго мучился или умер сразу?
– С ним все было нормально, и вдруг через минуту он уже оказался лежащим на полу. Он умер за считанные секунды. Зачем спрашивать о таких вещах?
– А ты что, такой чувствительный, мерзавец?
– Я ничем не мог помочь ему!
На миг к нему вернулись чувства, которые он испытал в той тесной запертой клетушке, и даже почувствовался едкий запах яда Генри явственно вспомнил то существо – ту тварь в футляре для мумий – и свое жуткое ощущение, будто оно наблюдает за ним.
– Он был упрямым стариканом, – почти шепотом сказал Рэндольф. – Но я любил его.
– Правда? – Генри резко развернулся и уставился на отца. – Ты его любил, а он оставил все ей!
– Он очень много дал и нам – давным-давно. Достаточно, более чем достаточно…
– Жалкие крохи по сравнению с тем, что унаследовала она!
– Я не желаю говорить об этом.
«Терпение, – подумал Генри. – Терпение. – Он откинулся назад, прижавшись к мягкой серой обивке. – Мне нужно хотя бы сто фунтов. Если буду спорить, ничего не получу».
Дейзи Банкер смотрела сквозь кружевные занавески, как Генри выходит из кеба. Она жила в просторной квартире над помещением мюзик-холла, в котором пела с десяти вечера до двух ночи. Пышнотелая зрелая женщина с огромными, вечно сонными голубыми глазами и серебристо-белыми волосами. Голос у Дейзи был так себе, и она об этом знала, но она нравилась публике, точно нравилась. Публика ее очень любила.
А ей нравился Генри Стратфорд – или она себе это внушила. Он лучший из всех, с кем сводила ее жизнь. Он нашел для нее работу, которая, правда, была не очень ей по душе, он платил за квартиру… во всяком случае, предполагалось, что будет платить. Дейзи понимала, что слегка залезла в долги, но ведь он вот-вот вернется из Египта и все устроит. Или заткнет рты тем, кто будет задавать много вопросов. Это он умеет.
Услышав шаги на лестнице, Дейзи подбежала к зеркалу. Она приспустила отороченный перьями воротник пеньюара и поправила жемчуг на шее. Пока ключ поворачивался в замке, Дейзи массировала щеки, чтобы вызвать легкий румянец.
– Я уже готова была бросить тебя, – заявила она, когда Генри вошел в комнату.
Какой же он красавчик! У него такие дивные темно-каштановые
