рассмеялся.
– Повтори, – попросил Рамзес.
– Невероятно сообразителен. – Джулия постучала себе по макушке – тук, тук, тук: мозг, мысль.
Он кивнул. Посмотрел на ножик с серебряной рукояткой, лежавший на столике. Поднял его, взглянул на Джулию, словно спрашивая разрешения, и засунул его в карман. Потом, пригласив ее жестом следовать за ним, отправился в египетский зал. Он подошел к старой потускневшей карте мира, висевшей под пыльным стеклом в тяжелой раме, и нашел Англию.
– Да, Англия, Британия, – подтвердила Джулия. Указала на Америку. – Соединенные Штаты, – пояснила она. Потом показала все континенты и океаны. Нашла Египет и крошечную полоску Нила. – Рамзес, царь Египта, – сказала она. И указала на него.
Рамзес кивнул. Ему явно хотелось узнать что-то еще. Наконец он осторожно спросил:
– Двадцатое столетие? А что значит «до Рождества Христова»?
На минуту Джулия потеряла дар речи. Ну конечно же, ведь он проспал рождение Христа! Разумеется, он не мог даже высчитать, сколько времени длился его сон. Ее смутило, что он был самым настоящим язычником, и Джулия испугалась, что теперь, когда она ответит на его вопрос, он запаникует.
Римские цифры. Где же эта книга? Джулия сняла с полки «Жизнеописания» Плутарха и нашла дату публикации, написанную римскими цифрами. Так, всего на три года раньше, отлично.
Взяв с отцовского стола лист чистой бумаги и ручку, она поспешно написала правильную дату. Но как объяснить ему появление новой системы летосчисления? Что взять за точку отсчета?
Жизнь Клеопатры? Нет, по понятным причинам ее имя не следовало упоминать. И тогда Джулии в голову пришел очень простой пример.
Она написала печатными буквами имя Октавиана Цезаря. Рамзес кивнул. Под этим именем она написала римскую цифру. Потом начертила длинную горизонтальную линию, доведя ее до правого края листка, написала имя Джулия, а под ним поставила римскими цифрами обозначение текущего года. А рядом латинское слово: annus.
Рамзес побледнел. Долго смотрел на бумагу. Потом лицо его снова окрасилось румянцем. Он, несомненно, понял ее. Помрачнел, задумался. Казалось, он не столько шокирован, сколько погружен в размышления. Джулия написала слово «столетие», а рядом римскими цифрами число 100 и слово «год». Рамзес нетерпеливо кивнул: да, да, понял.
Скрестив руки на груди, он начал расхаживать по комнате, и Джулии только оставалось гадать, о чем же он думает.
– Очень давно, – прошептала она– Tempus… tempus fugit! – И вдруг смутилась. Время летит? Только эту фразу она смогла вспомнить из латыни. Рамзес улыбнулся. Была ли эта фраза крылатой тысячу лет назад?
Он подошел к столу, склонился над ним, взял ручку и аккуратно нарисовал египетскую закорючку, которая обозначала иероглифы его имени: Рамзес Великий. Потом начертил длинную горизонтальную линию до края страницы, где вырисовал имя «Клеопатра». В середине черты написал римскую цифру М, означающую число 1000, а рядом то же число арабскими цифрами, которым Джулия научила
