все же сжал сильно, отошла, растирая запястья. Цезарь сокрушенно вздохнул, как ей объяснить, что он сам непонятно в каком положении? Из дворцового квартала не выйти, весь город занят людьми Пофина. Правда, сам Пофин вместе со своим царем под его охраной, только что это дает? Цезарь отправил посыльных за помощью, но она прибудет нескоро, а пока надо сидеть тихо и ждать, не нарываясь на серьезный штурм дворца, иначе дело может обернуться плохо.
Он сам себе не сознавался, что ему очень не хочется выглядеть перед этой юной женщиной бессильным или просто слабым. Клеопатра поняла и без объяснений, подошла и вдруг тихо спросила:
– Все плохо?
И снова Цезарь был поражен, куда делась только что бушевавшая строптивая красотка? Перед ним стояла спокойная, умная Клеопатра, та, что появилась вчера из свертка. Перед такой царицей красоваться не стоило, ответил честно:
– Плохо, Клеопатра. Дворец окружен, в осаде, когда подойдет помощь, не знаю.
Она задумчиво закусила губу, помотала головой:
– Если бы я знала…
– Не стала бы пробираться сюда?
В ответ на его насмешку она даже не усмехнулась, только глянула сердито, снова покачала головой:
– Заранее отдала бы своим войскам приказ напасть.
– На меня?
– На Птолемея! Вернее, на Пофина. Птолемей глуп, всем распоряжается Пофин.
– Я знаю.
– Ты следи за ними, особенно за Пофином.
Совет оказался нелишним. За Птолемеем действительно установили круглосуточную слежку, и первым, кто пострадал, был охранниклегионер. Сначала от яда его спасла Хармиона, увидевшая, как Пофин чтото подсыпает в еду. Второй раз бедолаге удалось избежать клинка самому.
Терпение Цезаря лопнуло, когда один из его личных рабов услышал разговор Пофина об отравлении самого консула. Но Цезарь схитрил, теперь тайное наблюдение установили за евнухом. Быстро выяснилось, что тот тесно связан с осаждающими и исправно передает сведения Ахилласу, командующему египетскими войсками.
Клеопатра метнулась к Цезарю:
– Позволь мне вернуться в войска. Я сумею убедить их, что александрийцам ничего не грозит от тебя!
– Нет уж, сиди здесь! Не хватало, чтобы тебя убили!
В этот момент слуги втащили в комнату Пофина. Евнух визжал, как поросенок, над которым занесли нож. Цезарь поморщился:
– Перестань кричать.
Но Пофин продолжал умолять, чтобы ему оставили жизнь. Его визгливый тонкий голос был настолько противен, что Клеопатра не выдержала. С откровенным удовольствием пнув ногой своего поверженного врага, женщина смачно выругалась поегипетски.
– Да заткнешься ты!..
У Цезаря изумленно приподнялась бровь. Хороша молодая царица, ругается, как старый центурион!
Пофин, видно осознав, что сейчас и от Клеопатры зависит его жизнь, принялся целовать ей ноги, умоляя помиловать. Та брезгливо поморщилась, но вырвать ногу сразу не смогла,
