кроме грабежа, не получится.
– Вы, кажется, отвлеклись, – напомнил Авалс. Слишком часто приходилось ему слушать в транспорте разговоры о всеобщем грабеже.
– Нет, не отвлёкся. Это было лирическое отступление. Растёкся мыслию по древу, а сейчас назад стекусь. Так вот, поэтов наш друг любил ещё меньше, чем композиторов. Чуть увидит поэта, сразу норовит постановлением пришибить. Но тут иное дело – юбиляра уже сто лет как пристрелили. Радость-то какая! И поэтому надо памятник ставить поэту тому…
Авалс насторожился, не палиндромами ли зашаманил рассказчик, но нет, всё спокойно: обычная паразитная рифма, в прямой речи вполне допустимая.
– Поставили памятник на площади между музеем и филармонией. Удачно получилось, на одной площади все искусства собрались. Стоит поэт как живой: молодой, красивый, радостный. Горожане им любуются, а он, солнце поэзии, ясное дело, солнце застит в ясный день, тень отбрасывает по площади. Всем хорошо, а тени каково? Ни позу переменить, ни руку опустить – беда да и только. Год памятник стоит, и десять, и сорок, так что уже новый юбилей близится. Сам поэт столько не жил, а тень всё ползает округ пьедестала прочь от солнца. И вот однажды белой ночью снялась она с места, навроде тебя, и поползла прямиком к скульптору, что сорок лет назад памятник отливал.
– Тень?.. К живому человеку?.. – ужаснулся Авалс. – Да разве такое возможно?
– А это смотря к какому человеку. Бывают люди, у которых глаза и душа так устроены, что они не только тени видят, но и многое иное. Скульптор как раз из таких был. Выслушал он беглянку и отлил её в бронзе, чтобы стояла она как вздумается и смотрелась сама по себе. На первом-то памятнике поэт молодой и весёлый, а на втором – доживает последние дни и исполнен скорби. Настоящий памятник руку простёр, а тень уронила руки бессильно, немощная бороться с судьбой. С какой стороны ни взгляни, тень она и есть тень. Закончил художник работу и хотел поставить новую фигуру на том месте, где полтора века назад застрелили поэта. Ан, не тут-то было! Тень хоть и в металле отлита, а тенью осталась. Как услыхала, что ей на свет явиться пора, задрожала, заметалась, только что не заголосила. Солнца, вишь, испугалась. Не могу, говорит, на солнце показаться, оно меня сожжёт. Скульптор и успокаивал, и упрашивал, и грозил тень в переплавку сдать, – та ни в какую. А скульптор старый, ему волноваться вредно. Короче, махнул он рукой и поставил монумент там, где солнца вовек не бывало и быть не могло. Под землёй поставил, на самой что ни на есть метровой глубине. Второго подобного памятника нету, чтобы подземным был.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через
