числом страниц), а сказать о ней нечего; иная всего две странички, как вот это стихотворение г. Ф. Глинки к «Москве благотворительной», а о нем, кажется, сколько ни говори, все не наговоришься вдоволь. И страннее всего, что по поводу этого стихотворения решительно нечего сказать о поэзии, потому что оно, то есть это стихотворение, относится не столько к области поэзии, сколько к другой, более почтенной сфере жизни, именно к «нравственности»: вот почему о нем, то есть о стихотворении г. Ф. Глинки, можно написать хоть целую книгу.
Г-н Глинка почетное лицо в нашей литературе, – то, что называется известностию, славою, авторитетом. К этому особенно способствовало его долговременное и усердное служение музам. Начиная с двадцатых годов текущего столетия, вы не найдете ни одного журнала, ни одного альманаха, в котором бы не встретилось имя г. Глинки. Много сочинений, в стихах и прозе, разбросано г. Глинкою по всем без исключения периодическим изданиям. Те и другие совершенно равного достоинства: проза всегда гладка, стихи часто гладки, а иногда в них даже мелькали искорки чувства и поэзии. Но особенность их заключается в том, что общий их недостаток составляет вместе и их общее достоинство: все они монотонны, все на один лад, все поют (у г. Глинки и проза поет, как стихи) на один голос о чем-то, где-то, когда-то, куда-то; но это, повторяем, и составляет их высокое достоинство, ибо достоянное убеждение в одних и тех же (и притом высоких) истинах, хотя и высказываемых всегда одними и теми же словами и фразами, – такое постоянное убеждение, не изменяющееся, не движущееся ни вперед, ни назад, всегда почтенно. Итак, г. Глинка стяжал себе двойную славу, сперва как поэт, потом как поэт нравственный. Но первая слава продолжалась недолго: со времени появления Пушкина тайна версификации была разгадана, и поэтов на Руси явилось столько, что Ф. Н. Глинка совершенно потерялся в их густой толпе. Однако ж он резко выдвигался вперед из этой многочисленной дружины тем, что неизменно пел одно и то же, пел одними и теми же словами. Наконец и это начало надоедать; на стихи Ф. Н. Глинки начали появляться нападки, и вот уже давно для русских журналов и альманахов имя Ф. Н. Глинки получило цену мимо его стихов. В этом отношении к Ф. Н. Глинке можно применить слова пушкинского «Современника» о г. Грече: «Г-н Греч давно уже сделался почетным и необходимым редактором всякого предпринимаемого периодического издания: так обыкновенно почтенного пожилого человека приглашают в посаженые отцы на все свадьбы» («Современник», 1836, т. I, стр. 195)[1]. Этим бы, кажется, и суждено было продолжиться и кончиться мирному литературному поприщу Ф. Н. Глинки: его стихов никто бы не читал, но все бы печатали: он воспевал бы себе, в особых брошюрках, благотворительные обеды и другие торжественные случаи, и вообще, с честию для себя и пользою для поэзии, никого не обижая, ни в ком не возбуждая зависти, продолжал бы, вместе с другим почтенным ветераном нашей литературы, князем Шаликовым, быть присяжным, неизменным поэтом «Москвы благотворительной и хлебосольной», – как вдруг, к удивлению всего читающего мира, ему вздумалось изменить своему призванию и пуститься – страшно сказать! – в полемику… Верный официальности, он тиснул в официальной газете нечто вроде буллы, гремящей анафемою против каких-то журналов, будто бы открыто, без маски проповедующих безнравственность. Мы сначала подумали, что почтенный певец «Москвы благотворительной» намекает на какие-нибудь иностранные журналы, не почитая даже возможным предполагать существование подобных изданий на святой Руси; «Отечественные записки» так, вскользь, упомянули о странной и неуместной выходке благонамеренного поэта «Москвы хлебосольной», кстати посмеявшись над тем, что пекоторые моралисты, не понимающие поэзии, называют нравственностию в поэзии. Известно, какую сильную, благородную и приличную выходку навлекли на себя «Отечественные записки» со стороны единственного теперь московского журнала[2]. В этой же книжке «Отечественных записок» читатели найдут и скромный ответ на удалую выходку москвича[3]. Итак, об этом нечего больше говорить – до новой выходки того же журнала; но мы почитаем здесь кстати сказать не много, но определительно о том, как понимают «Отечественные записки» нравственность и ее отношения к поэзии, чтоб однажды навсегда отстранить от себя благонамеренные возражения и жалобы «нравственных» журналов[4].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
