style="font-size:15px;"> – Придется идти пешком, – негромко говорила Светлана, всматриваясь в реку. – Кир, – она повернулась к парню, – как ты думаешь, далеко отплыли?
– Думаю, да.
– Хотя бы наугад, по ощущениям, на сколько километров?
– Не знаю. Может, на пять.
– Я думаю, на пятнадцать. Вот смотрю на течение, ищу взглядом какую-нибудь ветку или лист и засекаю, сколько приблизительно он проплывет за десять секунд. Сейчас примерно часов шесть утра. Мы с тобой запрыгнули в лодку около девяти вечера. Пока то да се, потом заснули. Бог с ним, представим, что нас унесло в десять. Проплавали в общей сложности восемь часов. Умножаю скорость листика на шесть потом на шестьдесят и на восемь. Вышло у меня где-то пятнадцать километров. Но это очень приблизительно. – Светлана смотрела на Кирилла. На ее невозмутимом лице не пролегло ни единой морщинки. Кирилл всегда поражался гладкости ее кожи. В наборе с идеальной фигурой и величественной осанкой вокруг нее складывался ореол высокородности, хотя ни отец, ни мать кровями не блистали. Кирилл так и не понял, что в ней держит его. Вроде и любви страстной не испытывает, и в то же время она нужна ему. В ней есть что-то такое, что он еще не понял, может, и не упаковка вовсе. А сейчас он хлопал глазами и не знал, что возразить.
– Хватит умничать. Раз знала, зачем спрашиваешь? – наконец сказал он.
– Хотела свериться.
– Нечего тут сверяться, двигаем.
Кирилл злился, и чтобы не нагрубить, быстрым шагом пошел вперед, всем видом показывая, что не настроен попусту сотрясать воздух. Они шли вдоль берега по высокой сочной траве, впитавшей речную влагу, свет и тепло знойного лета. Румяное солнце медленно взбиралось по небосводу, словно разнеженная барышня, потягивалось, морщилось и все никак не решалось разомкнуть веки.
Ухо улавливало тонкий комариный писк, который больше умиротворял, чем беспокоил. Предрассветные птахи звонким щебетом прогоняли сонное оцепенение. Туман над рекой почти рассеялся и клубился призрачной дымкой.
Светлана шла позади Кирилла и озиралась. Ей казались обманчивыми утренняя безмятежность, благостный пейзаж, чистый воздух, безветрие, застывшие деревья. Природа словно замерла в ожидании чего-то драматичного. Светлана придумала, что будет делать, когда из зарослей на них вдруг набросится зверь. Она будет искать спасение в воде. От этой мысли почувствовала себя немного увереннее.
– Ты меня винишь в том, что мы оказались здесь? – спросила Светлана у спины, обтянутой фиолетовой рубахой в вертикальную светлую полоску с вырезами по бедрам, с воротником-«стоечкой». Кирилл не отвечал и, когда девушка уже не надеялась получить ответ, сказал:
– Нет.
– Ну как же, – поспешила она поддержать разговор, – ведь это я тебя затащила в лодку. Воспользовалась твоей слабостью и…
– Ничем ты не воспользовалась, – резко перебил ее Кирилл, – я сам этого захотел.
– Нет, вспомни. Ты сначала идти не хотел. Помнишь? Ты говорил, давай подождем до утра, что ты накидался…
– Да. –
