style="font-size:15px;"> – Перед атакой немного постреляла наша артиллерия, и мы поднялись. Было где-то около часу дня, солнце светило как-то особенно ярко. К деревне можно было пройти только через открытую местность, а огонь был такой, что почти сразу все залегли, умирать никому ведь не хотелось, и так убитых было уже много. Но воевать все равно было надо. Я пошёл по воронкам в цепь, где ползком, к одному, другому: «Почему лежим, неужели не поднимемся?» – «Попробуй, поднимись – пулемёты, как бреют» – «Неужели пятьдесят метров не пробежим?»
Мы с Олегом Степановым поднялись и вперёд, бегом. Тогда как-то не думали о смерти, по молодости подняться было легко, это сейчас вспоминаешь, и сам себе не веришь. Пробежали к кустам – целые, за нами перебежками остальные. Немцы бьют из блиндажа – кинул туда гранату, попал, и только снова поднялись, уже у самого ближнего дома – как даст что-то выше локтя, автоматная очередь. Сгоряча ещё бросал гранаты, сразу не ушёл, а потом уж, когда крови стало много. Видел, как наши ворвались в деревню. В батальоне тогда был и агитатор политотдела Фёдор Иванович Архипов, встретил его, когда шел раненый в санроту…
Не знал тогда лейтенант Горчаков, что его друг Олег Степанов погибнет в этом бою от пулемётной очереди. Восемь пулеметов с расчётами уничтожил он тогда, один за другим, и погиб, когда рота добивала гитлеровцев в деревне. Так оборвалась 19-летняя жизнь одного из храбревших офицеров дивизии. Вся его короткая жизнь была как яркая вспышка. Он был любимым командиром у своих солдат, прекрасным товарищем, верным другом. Так жизнями своих лучших людей платила дивизия за каждую орловскую деревню.
…Спустя 35 лет с группой ветеранов дивизии побывал на местах этих боев. В Васильевке, за которую шли особенно упорные бои, всё так же стоит церковь, с которой 35 лет назад стрелял немецкий пулеметчик. – «Закрою глаза, и всё вижу и слышу, как тогда, – рассказал Юрий Михайлович Горчаков, – А думал, что не вспомню. Сколько же нас тогда здесь полегло… Всё поле над рекой было усеяно погибшими».
Подошли к группе местных жителей, сидевших на лавочке у дома. Они были тогда детьми, прятались в подвалах, когда шёл бой, иногда выглядывали посмотреть, скоро ли наши. – «А я вас вспомнил, – вдруг сказал один из мужчин, обращаясь к Горчакову. – Вы тогда от церкви мимо нашего дома пробегали с автоматом. Я ещё удивился: такой молодой, а совсем седой…» – «Я седой с юности…», – улыбнулся Юрий Михайлович…
Несколько раз довелось бывать на местах боёв дивизии в конце июля 43-го. Местность между речкой Неручь и Марьевкой – поле, ровное, как стол. Жутко было представить идущую по этому бесконечному полю нашу пехоту… Даже один немецкий пулемётчик навстречу – почти верная смерть…
«Шли, развернувшись цепью, в рост…»
С утра 26 июля части дивизии овладели населёнными пунктами Марьевка, Ясная Поляна, 3-й-Бакинский, Пирожково и продолжали наступление на запад…
Кисляков С. П.:
