которые были лучшим оружием на войне.
Помню один эпизод. На окраине села под полом одного из крайних домов немцы устроили пулемётное гнездо. Полковые артиллеристы стреляли туда, но пулемёт вел огонь. Указали мне на эту цель. Быстро приготовил данные, передал на батарею и скомандовал «фугасными!». С третьей мины попали в цель. Залп из шести минометов, и дома, а с ним и немцев, как не бывало…
Перепелов И. Д., командир минометного расчета 2-го батальона 624-го стрелкового полка:
– Дошли до оврага перед Неручью, перебрались через него. У самой реки наша пехота залегла – немцы вели мощный огонь откуда-то из-под церкви. Заметил, как от этой церкви стал отходить немецкий обоз, четыре-пять повозок. Беглым огнем из миномёта накрыл этот обоз. А вот с церковью оказалось сложнее: не достать там было немцев из миномёта. Пришлось таскать миномёт вдоль нашей линии наступления и вести огонь по целям, которые удавалось засечь. В расчёте у меня были одни солдаты из Средней Азии, трудно было с ними, хорошо ещё, что первый номер, рядовой Маменалеев, был толковым, переводил мои команды. Засеку немецкое орудие – посылаю туда серию мин, потом пулемёт – опять накрываю, так и воевал в этот день и потом, пока меня не ранило.
Весь мой расчёт тогда и погиб. А меня спасла лошадь – сама была раненая, на трёх ногах шла, четвёртую оторвало, но меня вытащила. Как сейчас помню слёзы в её глазах, ещё удивлялся: как лошадь может плакать, и сам тогда заплакал от этого…
«Очнулся в медсанбате, весь в бинтах…»
Для многих бойцов и командиров коротким был этот бой…
Корнильев В. В., командир батареи 76-миллиметровых орудий 771-го стрелкового полка:
– Мой взвод 76-миллиметровых пушек был придан батальону капитана Алимова. Утром 23 июля батальон занял высоту, покрытую спелой рожью у деревни Степановка. Немцы вели сильный огонь, и мы были ранены одной миной – комбат Алимов в ногу, я и командир пятой роты Щербаков – тяжело, в грудь…
Фетисов Л. А., рядовой 771-го стрелкового полка:
– В дивизию я попал с маршевой ротой в мае 43-го. В день проходили до 30 километров, трое по дороге попали в госпиталь, от жары и усталости, один из них помер. Чем ближе к передовой, тем чаще попадались идущие навстречу легкораненые, довольные своей судьбой. Слева и справа грохот, тучи дыма. А я ещё не знал ни страха, ни боли. В роте я был самым маленьким. Сначала у меня была винтовка, а потом на марш-бросок дали пулемёт.
Когда началось наступление, шли вперёд цепью. Наша цепь шла третьей, за нами ещё одна. Немцы стреляли из пулемётов, потом находили их убитых, прикованных цепью. Видел, как огневые точки немцев исчезают в разрывах «Катюш». Мне в бою осколки угодили в коробку противогаза и полевую сумку… Потом – разрыв мины поблизости, падаю… Очнулся в медсанбате, весь в бинтах…
