князя продемонстрировать свое искусство. «Я давно не был на природе», – сказал он. Иванов хотел рядиться о гонораре, но Вирский презрительным жестом оборвал его.
– Я не нуждаюсь в деньгах, – сказал он. – Я беру их только потому, что всякий труд должен быть как-то оплачен. Размер своего гонорара я оставляю на вашей совести и хочу оговорить лишь дорожные расходы.
Конечно, это предложение пришлось Иванову по душе. «Не видать тебе гонорара как своих ушей!» – смеялся он про себя.
– Согласен, – сказал он вслух, – но с условием, что все деньги будут вам выплачены сразу после сеанса.
– Вы сомневаетесь в моем искусстве?
Иванов напомнил ему о фельетоне в «Новостях дня».
– Я знаю фельетониста, – с презрением сказал Вирский. – Прежде всего это человек глупый и невежественный.
– Все-таки я хочу убедиться в вашем искусстве, – развязно заявил Иванов.
– Вы в этом уверены? Что же вам показать?
– Поднимите взглядом мраморную пепельницу на столе так, чтобы я мог провести под ней рукой.
– И это все? Не высоки же ваши запросы, юноша!
Однако Вирский не торопился проделать фокус с пепельницей. Он неотрывно смотрел на Иванова. И вдруг студент почувствовал, как вместе со стулом он поднялся в воздух и повис в вершке от пола, слегка раскачиваясь, как на остановившихся качелях.
«Это гипноз!» – решил Иванов. Тем не менее ему было страшно от взгляда Вирского, проникавшего в самую сердцевину его маленькой души.
– Отпустите! – жалобно попросил Иванов, и стул тотчас с легким стуком опустился на пол.
– Не угодно испытать меня еще? Хотите, я расскажу о скверном поступке, который вы сделали вчера в Сандуновских банях? Само собой, это останется entre nous…
– Не надо! – испугался студент.
– Хотите знать, что произойдет с вами через неделю?
– Ни в коем случае! – Иванов почему-то испугался даже больше, чем когда висел в воздухе. – Я предпочитаю жить сегодняшним днем.
– «Довлеет дневи злоба его…» – усмехнулся Вирский. – «На всякий день своя забота…» Похвальный принцип! Жаль, что я не могу ему последовать. Но перейдем к делу. Суть моих занятий состоит в том, что я являюсь посредником между этим миром и потусторонним. На сегодня это высшее, чего я достиг. На публике я показываю разные фокусы, читаю мысли и двигаю предметы на расстоянии. Но я уверен, что князя не интересуют подобные пустяки.
– Что будет нужно для вашего спектакля?
– Спектакля? Впрочем, называйте, как вам угодно. Мне нужен молодой человек, еще лучше – девушка. Непременное условие состоит в том, что он или она должны быть… невинны. Проще говоря: мне нужны девственник или девственница. В вашей компании найдутся такие?
– Вряд ли! – захохотал Иванов. – Но дядя
