спешила к нам домой, волнуясь и опасаясь надвигающейся стихии. Но мои старшие братья и сестрица тем временем уже предприняли кое-какие меры безопасности. Услышав от соседей слово «смерч», они бросились в дом, закрыв на крючок дверь. Меня, тогда еще малышку, связав по рукам и ногам мамиными чулками, запихнули под кровать, как бы оберегая от надвигающегося ненастья.
Уже в 4-5 летнем возрасте, я неосознанно убежала из дома, вместе с соседским мальчиком Васей Рязановым, который был на год младше меня. Впрочем, убегать мы тогда вовсе и не собирались. Заигравшись вдвоем на улице, решили прокатиться на тележке соседа, проезжавшей мимо и запряженной на наш взгляд интересной лошадкой. Безотказный соседский дедуля позже, конечно пострадает за свой необдуманный поступок, ему здорово досталось от наших родителей.
Пропавшие вдруг, на целый день дети, взбудоражили всю соседскую округу. Нас тщетно искали. Мы же тем временем, грязные и чумазые, с удовольствием доехав до самой площади, спустившись к пляжу, пошли гулять по берегу, собирая желтые одуванчики, а чуть позже уставшие, вместе с Васьком, направились в гости к моей бабушке, проживающей тогда в том районе, в офицерском доме. Удивленная и немного взволнованная бабуля, понимая, что нам этим днем немало достанется, и чего мы совершенно не понимали, поскорее накормив нас, голодных, отправила домой, немного поругав, припугнув, и объяснив нам наше положение. Испуганные не на шутку, мы спешили домой. Как я узнала позже, «Васька» надрали тогда по полной программе, я же отделалась легким испугом. Мама очень доходчиво припугнула меня милиционером и поставила в угол, из которого я тайком выглядывала, посматривая с надеждой на дверь – «а не придет ли действительно дядька, и не заберет ли меня?».
Последний выпускной утренник в детсаде я ждала, как знаменитое событие, в ожидании непредсказуемых подарков, впереди школа, первоначальный интерес. Но утренник не совсем понравился мне. Всем девочкам дарили маленькие пластмассовые игрушки, что ни как не совпадало с моим желанием.
А на первую школьную линейку пришлось идти одной, с тоской поглядывая на других учеников, идущих под руку с родителями, в ярких формах и с цветами. Школьной формы у меня, конечно, не было, я тихо и одиноко стояла в стороне, совершенно ничего не понимая. Единственно, что тогда сообразила сделать, так это подойти к учительнице спросив, где и у кого мне предстоит учиться, а получив непонятный ответ, все же пришла на следующий день к тому же преподавателю, в тот же кабинет, и как оказалось, правильно. Ни кому ненужная и не интересная, я чувствовала себя тогда почти «гадким утенком», в душе где-то даже завидуя одноклассникам, белой детской завистью.
Помнится, по парикмахерским мы не ходили, мамуля этим делом в совершенстве не владела, а мальчишек стриг отец, под машинку. В память врезались два случая, когда меня постригли налысо. Теплым, летним днем я играла с импровизированными игрушками в нашем огороде, рядом с домом. Собравшаяся куда-то по делам мама,
