Илья Александрович дал ему в провожатые лакея с фонарем: на улице была непроглядная темень. Ветер погасил те немногие фонари, что горели у некоторых домов. К ночи он не только не ослабел, но еще посвежел – рвал с необычной силой.
Где-то за Невой тревожно выли собаки.
«Видимо, придется в самом деле спасать Катю на лодке, – думал Михаил Илларионович, идучи следом за лакеем, несшим фонарь. – Не смыло бы нашу лодку на Фонтанке».
Ночь Михаил Илларионович спал тревожно. Он проснулся, чуть брезжил рассвет. С Петропавловской крепости били пушки.
Михаил Илларионович оделся – надел шинель и картуз вместо треуголки – и вышел из дому. У калитки стояли дворник, кучер, лакей и денщик молодого барина Иван, рязанский парень, никогда не видавший ничего подобного. Он, должно быть, ходил смотреть, как разливается Нева, и теперь делился впечатлениями и новостями.
– Вода уже пошла по верху невской каменной набережной. Сказывают, давеча сорвало с якоря корабль, он перемахнул через набережную и проплыл мимо Зимнего дворца… А любский, груженный яблоками, швырнуло в лес на Васильевский остров. А на Проспективной что делается! Не приведи бог! Не улица, а река: шлюпки, боты плавают, – говорил он с увлечением.
– Гляди, и до нас скоро доберется, – опасливо косился лакей.
– Не дойдет, не впервой! – авторитетно возразил старый дворник.
– А нашу лодку на Фонтанке не сорвало с цепи, не унесло? – спросил, подходя к ним, Кутузов.
– Да я на ней только что ездил, – ответил Иван.
– Тогда поедем со мной. И еще кто-нибудь, – обернулся он к дворовым.
– Я поеду, – откликнулся кучер.
– Хорошо.
Михаил Илларионович быстро пошел по направлению к Фонтанке. Где-то в церкви не то звонили к ранней обедне, не то били в набат. Возбужденный Иван шел рядом с полковником и все продолжал рассказывать:
– А один дом, ваше высокоблагородие, снесло с Адмиралтейской на тую сторону Невы. А сколько крыш посрывало!..
У самой Фонтанки им пришлось шлепать по лужам: вода понемногу просачивалась все дальше. Лодку увидали издалека. Она чернела непривычно высоко – так вздулась Фонтанка, – и столб, к которому прикреплялась цепь, уже почти скрылся под водой. Кое-как отцепили лодку. Михаил Илларионович сел за руль, а денщик и кучер – на весла.
Полноводную Фонтанку пересекли быстро, а затем двинулись напрямик через пустыри и дворы домов: деревянные заборы нигде не уцелели.
Было странно видеть дома, окруженные водой. Волны захлестывали опустевшие лачуги бедняков. Из окон вторых этажей барских особняков испуганно смотрели невыспавшиеся господа и слуги.
Кутузов правил к березкам Невской Проспективной, которые маячили в бледном утреннем свете. Часть из них была сломана яростным ураганом. Справа мрачно шумел Летний сад, над которым носились, крича, вороны. Грести было трудно – ветер дул с прежней яростью.
Вот наконец лодка выплыла на Невскую Проспективную улицу. Денщик не соврал:
