всего лишь карта. Старая схема транспортных линий, которую она уже несколько лет носит с собой.
Ила хмурилась, пристально разглядывая схематичные пересечения путей.
– Интересно, а какой здесь масштаб? – проговорила она.
Наконец она закончила расчерчивать маршрут и показала карту Ане.
– По-моему, это безумие, – сказала Ана.
– Может быть! – рассмеялась Ила. – Утром я бы, наверное, так ехать не стала. Ты и без того постоянно опаздываешь. А вот после работы можно попробовать. Вряд ли это хуже, чем на станциях толкаться.
Схема линий лежала на столе. Аляповатые стрелки, нарисованные Илой, пересекали, словно вычёркивая, надписи Нива.
– Точное количество погибших не известно. Спасательные работы ведутся до сих пор. Людей достают из-под завалов. Один из взрывов практически целиком разрушил жилое здание. Также выведен из строя участок хагаты протяженностью в…
Сад угрожающе возвышался над приёмником, опираясь о стол, и покачивал головой. Лоб его был влажным от пота. Радио ближе к вечеру заработало хуже, и диктора заглушали помехи, из-за которых казалось, что тот сбивается от волнения, проглатывая целые слова.
– Спасатели считают, что много выживших может до сих пор находиться под развалинами. Они будут… всю ночь…
– Драа́па, да что с ним сегодня! – Сад хлопнул по крышке приёмника, но помехи только усилились.
– Последнее время вечерами часто так бывает, – сказала Ана.
Сад покачал головой.
Ведущий опять говорил о том, что подсчёт погибших ещё производится, а спасательные бригады продолжают доставать из-под развалин выживших. Они будут работать всю ночь, и на следующий день, пока… Ана подумала, что новости закончились раньше эфирного времени, и ведущий пытается заполнить чем-то пустоту между отчётом о трагедии и рассказом о погоде на завтра.
– Да, а по сути ничего и не сказали! – вздохнул Сад.
Ана молчала, глядя на работающее радио. Ей почему-то хотелось убавить звук.
– Ладно, попробую добраться до дома, пока опять давка не началась, – сказала Ила, подходя к двери. – Надеюсь, успею до упадры.
– До завтра, – улыбнулась Ана.
– До завтра, – сказала Ила.
– У тебя вечерники через час? – спросил Сад, когда они с Аной остались одни.
Ана кивнула.
– Надеюсь, не сорвётся! – поморщился Сад. – Я звонил родителям, но, как ты сама понимаешь…
Он несколько минут нервно расхаживал по комнате, а потом как-то спешно выбежал в коридор, громко хлопнув дверью, вспомнив, наверное, о чём-то важном, что нельзя было откладывать ни на секунду.
Настенные часы показывали приближение сумерек.
По радио забренчала музыка – торопливо и суматошно, словно опаздывала куда-то. Заблеял фальцетом солист. Помехи усиливались, и козлиный голос певца тонул в отвратительном треске – казалось, его заглушает шум нарастающего пустынного ветра. У Аны
