худое и изможденное, глаза смотрят в пол, пытаясь не задерживаться ни на чем дольше пары секунд. Самый распространенный тип послушников, вышедший из многочисленных беспризорников, оставшихся на улицах от последних волн беженцев с севера, разорённого войной лет десять назад.
– И тебе здравствуй, – превозмогая недомогание, улыбнулся я, чем вызвал сильное смятение у визитера, не знающего, куда себя деть.
– Кир Трифон велел разыскать тебя и попросить срочно прибыть в капитул в его кабинет. А если… если ты, кир, по словам кира Трифона… не прибудешь так скоро, как он на это рассчитывает, то он велел передать, чтобы ты прибыл на площадь Аурена к дому кира Эммера…
Послушник так разнервничался, что мне даже стало немного жаль бедолагу. Естественно, он как мог, постарался смягчить послание не слишком скупого на выражения Трифона, однако даже в таком виде оно не предвещало ничего хорошего. Старший дознаватель был тем человеком, который, как говорится, вышел из низов, продравшись через тернии к тепленькому местечку в кабинете подальше от грязной работы. Никогда бы не подумал, что человек может быть настолько беспричинно злым и жестоким, пока не оказался под его прямой юрисдикцией, и потому сейчас моё сердце невольно ушло в пятки, как и у стоящего передо мной послушника. Впрочем, ему приходилось еще хуже: он боялся не только старшего дознавателя, но еще и представителя светского братства в моём лице. У меня, конечно, и в мыслях не было устраивать послушнику сцену за столь «раннее» пробуждение и беспокойство, но тот явно опасался худшего, привыкший к наказаниям за любой проступок.
– Хорошо, ступай. Я постараюсь не испытывать его терпение и поскорее отправлюсь в капитул.
– Боюсь, кир, тебе стоит сразу отправиться на площадь Аурена, – виновато хлопнув глазами, послушник даже отступил на полшага, – я здесь уже более часа стою, после того, как твой слуга отказался пускать меня на порог.
Я выругался в сердцах и трижды проклял тот день, когда согласился впустить в свой дом Грева. По правилам, мне не полагалось больше одного слуги, и к тому же выбирать можно было только из тех, на кого простиралось попечительство ордена, однако выбор мой, из всех прочих вариантов, оказался крайне неудачным.
– Тогда я туда и отправлюсь, – с трудом вернув лицу спокойное выражение, я захлопнул перед послушником дверь, оставив несчастного в расстроенных чувствах.
Времени у меня не оставалось, и потому тратить его на поиски нерадивого слуги я не стал. Быстро умывшись и сменив домашнюю тунику на более просторную, с золотым шитьем, опоясавшись кожаной перевязью с мечом, я вышел на улицу. Разгуливать по мостовым Стафероса пешком не слишком приличествовало положению, но площадь Аурена, на которой находился искомый дом, находилась всего в нескольких кварталах от дома. Тратить время на седлание Хлыста, а тем более, на ожидание паланкина, в данный момент смерти подобно. Знать бы только, зачем я понадобился
