смотрел русский князь на это полотно.
– Хотел бы я, чтобы народ мой был с теми, кто справа, а не с теми, кто слева, – молвил он тихо.
– Если желаешь быть с праведными, то крестись, – твердо сказал ему грек.
Эти слова глубоко запали Владимиру в душу, однако он не дал сразу согласия.
– Подожду еще немного! – ответил он, отпуская греческих послов в Константинополь.
Вскоре Святославич созвал на совет старшую дружину и многих из славных мужей киевских и сказал им:
– Ведайте же: были у меня болгары-магометане, говорили со мной... Нет у них веселия в законе, страх один. Были латиняне... После приходили иудеи и ругали все законы, кроме своего. Нет чести в таком хулении. Были, наконец, и премудрые греки. Говорили: если кто примет нашу веру и будет праведен, тот хоть и умрет, да после встанет. Полюбился мне, мужи киевские, больше иных закон греческий.
Отвечали князю осторожные киевские старейшины:
– Сам ведаешь, Святославич, разве кто на торгу свое ругает? Все только расхваливают, и ни один своего не хулит. Если хочешь узнать доподлинно, у кого какой закон, давай пошлем мудрых мужей наших по свету: пускай своими глазами посмотрят они на те веры и обычаи их. Не дело заглазно одним послам лишь верить. Кто знает, правду ли они молвили?
Понравилась князю эта речь.
– Разумно говорите, киевляне. Быть по сему. Отправим мы десять мужей опытных прежде к камским болгарам, от болгар к немцам, а затем к грекам. Пускай посмотрят они, как служат в тех странах своему Богу, а вернувшись, нам поведают.
В тот же день выбрано было десять смышленых мужей, и отправились они из Киева в иные земли.
«ВЗЯЛ Я ГОРОД ВАШ СЛАВНЫЙ МЕЧОМ МОИМ»
Когда посланные мужи вернулись, Владимир вновь созвал киевлян и старшую дружину на совет.
– Говорите, что видели, в каких странах были, – велел он прибывшим.
Низко поклонились ему посланные мужи.
– Прежде иных были мы у болгар, видели, как служат Аллаху магометане. Сидят они в храме своем без пояса, то и дело простираясь ниц, а вставая, озираются как безумные. Нет добра в их законе... Следом за болгарами были мы у немцев. Нет у латинян лепоты в службе, нет щемления сердечного, не полюбилось нам служенье их. Недолго пробыли мы у немцев – собрались, отправились к грекам.
– Видели ли вы, как служат Богу греки? – с волнением спросил Владимир.
– Видели, Святославич! Такая красота у них в храме, что словами передать того не умеем. А служба у них такова, что казалось нам, будто сам Бог сошел в храм и стоит там промеж священниками. Вовек, до последнего дыхания, не забыть нам того. Всякий, кто вкусил сладкого, не захочет уже горького, так и мы не хотим боле оставаться в язычестве. Не люба нам иная вера, кроме греческой.
Помолчав, повернулся князь к боярам и старшей дружине:
– Что скажете о том, мужи? По сердцу ли вам вера греческая, православная?
–
