взгляд и заявил, вручая ее мадам Барбаре:
– Ну да, конечно, «Мона Лиза»! Еще только копии «Незнакомки» и «Девятого вала» в нашем семейном гнездышке не хватало. К тому же копии плохой и еле видной. Нет, этого мы брать точно не будем!
Мадам Барбара, принимая картину, произнесла:
– Думается, мадмуазель придерживается по этому поводу иной точки зрения…
Степа, взглянув на Лизу, взял ее за плечи и достаточно сильно тряхнул.
– Лизок, ты что, плачешь? Ну, извини, конечно, если эта стиральная доска тебе так дорога, мы обязательно ее возьмем. Обязательно!
И, повернувшись к мадам, произнес:
– Добавьте ее к тому, что я выбрал. Сколько вы хотите за нее? Двести евро?
Мадам, сжав губы, процедила:
– Двести тысяч евро!
Степан, расхохотавшись, заявил:
– Отличная шутка! Ну да, за такую стиральную доску двести тысяч евро – самая подходящая цена. И это при том, что любой мало-мальски одаренный художник на Монмартре сваяет такую за пятьсот евро. Ладно, поэтому так и быть: пятьсот. Сами знаете, что за большую сумму у вас ее никто никогда не купит. Иначе бы уже давно купили!
Да, торговаться Степан умел – и добиваться своих целей любыми путями.
– Двести тысяч евро, месье, и не центом меньше! – провозгласила мадам Барбара. – Желаете заплатить кредиткой или банковским переводом?
Уставившись на нее, Степан резко бросил:
– Не понимаю, что на вас нашло. Мы готовы купить вашу рухлядь, причем за солидную сумму, а вы отпугиваете клиентов. Тысяча евро – мое последнее слово, хотя эта стиральная доска не стоит и десятой доли!
– Это не стиральная доска! – выкрикнула молчавшая до этого Лиза и не решилась добавить: «Это мой талисман».
Вот именно, ее. И купить его могла, соответственно, только она сама.
А не как, водится, Степа.
– Это ваше последнее слово? – произнес Степан уже без малейшего налета шарма. Мадам Барбара кивнула, и молодой человек, сухо попрощавшись, направился к выходу.
– Лизок, мы уходим!
Лиза растерянно посмотрела на мадам Барбару, державшую в руках ее «Мону Лизу».
– Обо мне не беспокойтесь. Да, это бизнес, но его правила определяю я сама. И могу позволить себе ничего не продать или разочаровать клиента. К тому же такого, как ваш будущий муж. Который, как я надеюсь, все же останется вашим другом…
Она протянула Лизе ее «Мону Лизу» и сказала:
– Она ваша.
Девушка отшатнулась.
– Но двести тысяч евро – это непомерная сумма. Даже если бы она у меня и была, я бы не стала…
С порога антикварной лавки донесся нетерпеливый голос Степана:
– Лизок, я жду тебя на улице! Я голоден, давай зайдем сейчас в ресторан. Не заставляй меня бесцельно ходить по улицам!
Мадам усмехнулась:
– Это
