Меня, конечно, зацепило. Я сразу понял, что оно дорогое и красивое. По-настоящему красивое, а не как это, остальное, понимаешь? Ну и вот.
– Ну ты даёшь… И во сколько он тебе обошёлся?
– В четырнадцать.
– Четырнадцать тысяч часов?!
– Тихо ты!
Рабочий, стоявший поодаль, лениво взглянул в нашу сторону. Сперва на его лице отразилось любопытство – к чему это, мол, мы обсуждаем такие суммы? – но удивление почти сразу сменилось равнодушием, и он снова отвернулся.
– Дорого, – уже спокойнее сказал я.
– Конечно, дорого. Но, это. Я не мог не купить. Продавщица ведь сказала, что я разбираюсь, что я настоящий ценитель. Как я мог после этого купить дешёвое кольцо? Какой бы из меня тогда был ценитель? Мне как-то неловко стало. Ну, я и согласился. Оформил кредит.
– Зря ты это. Маме бы не понравилось.
– Да хватит уже про маму! – рассердился он. – Ты постоянно вспоминаешь маму! Она конечно, хорошая. Была хорошая, то есть… Но ведь с ней мы были нищебродами!
– Да, я знаю.
– А теперь нет! Я теперь не нищеброд!
– Знаю, Виталь. Знаю.
Старые белые часы, висевшие над выходом, показывали, что до начала смены оставалось всего ничего.
– Надо бы выходить уже, время… Погоди, вот чего: ты же так и не сказал, почему она тебе отказала.
– Кто? Мама?
– Да нет, та дев… вушка из кафе.
– Да кто её знает, почему… – Виталик поморщился и махнул рукой. – Посмотрела на меня так строго, и… высокомерно так. Вот, и не сказала ничего. Высокомерная такая, ага… Я хотел подождать, когда она с работы пойдёт, но оказалось, что она заканчивает после того, как я начинаю. Ну, ты понял, короче!
Виталик снова глупо засмеялся.
– В общем, я сидел в кафе, ну, где она работает, сколько мог, а потом оттуда поехал прямо на работу.
– А какая она из себя? Ну, девушка?
– Блондинка такая, – глупо заулыбался Виталик. – Ага. Глаза, губы – вообще!.. А фигура…
Он изобразил нехитрой жестикуляцией.
– Понятно, – улыбнулся я. – Ну ладно, пойдём, а то мастер заждётся.
Виталик бросил пакет из-под еды в урну, и мы отправились в цех.
– Тебе тоже надо кого-то найти, – стал советовать брат. – Ты совсем никого не ищешь. А зря. Вот увидишь, я потом женюсь на этой официантке, а ты останешься один, ага.
Подержав десять часов в руках отбойный молоток, домой идёшь на автомате.
В ушах ещё стоял заводской гул, когда я ехал в автобусе, тупо глядя в окно. Утром мастер поручил мне сбить огнеупорную смесь со стенок ковша. Наши ковши способны зараз вместить в себя сотню тонн расплавленного металла. Сверхпрочная смесь, которой его покрывают изнутри, сохраняет посудину от вредного воздействия раскалённого металла, благодаря чему сам ковш служит дольше.
Каждый раз, как мне приходилось залезать в чугунную громадину, я чувствовал
