точка близившегося к аэродрому самолета.
– Он садится, давайте быстрее, – распорядился конструктор, в свою очередь принявшись отряхивать одежду и причесывать свои волосы.
– А как же все это? – спросила девушка и указала на трупы людей.
– Предоставьте это мне. Единственное, что я от вас прошу – это сохраняйте молчание. Думаю, того же потребуют и органы. Лучше вообще забыть о случившемся. Вам ясно?
– Да, – ответила журналистка, ежась от страха и, переступив через одно из мертвых тел, быстро выскользнула на улицу.
Снова раздались реплики и негромкий свист. Девушка, собравшись с силами, быстро улыбнулась и немного покачиваясь, прошла вглубь собравшихся.
Все поняли это по-своему, но никто на этот раз не пошутил. Уже близким был шум приближающегося самолета, и все устремили свои взгляды туда.
Самолет мирно заходил на посадку, и спустя минуту, очень удачно приземлился.
Все радостно захлопали и устремились к аппарату. Пилот почему-то не торопился выходить.
– Ну, где же он, – в нетерпении говорили собравшиеся, желая задать ему кучу, как им казалось, важных вопросов.
Вперед протолкался конструктор и, мигом взобравшись на крыло, попытался открыть колпак.
Но, снаружи это было сделать невозможно, потому он слегка постучал по колпаку, желая привлечь внимание самого летчика, который сидел прямо, ни на что не обращая внимания.
Спустя какие-то секунды он вдруг дернулся и, словно проснувшись, начал щелкать поочередно всеми выключателями.
Не прошло и секунды, как колпак открылся и оттуда резко взметнулось вверх какое-то голубовато-белое облако, опалив жаром лицо Уренсону и чуть было не уронив того на землю.
Вряд ли кто из журналистов это заметил, так как сам конструктор загораживал им видимость. В свою очередь, тело летчика дернулось и вновь застыло, как и до этого.
Конструктор потряс его за плечо, и в тот же миг получил туповатый удар в руку, болью отдавшийся в его сердце.
Уренсон резко схватился за сердце, и чуть было не потерял сознание. Но усилием воли удержался на месте и тихо спросил:
– Ретфорд, вы в порядке?
Летчик молчал, тупо уставившись на приборную доску своими открытыми глазами.
– Что случилось? В чем дело? – допытывались журналисты, пытаясь ближе пробраться к конструктору и даже взобраться на самолет.
– Уходите, – распорядился Уренсон, – интервью не будет. Он потерял сознание. Давайте лучше сюда скорую побыстрее. У кого есть телефон под рукой.
Кто-то тут же стал набирать номер и вызывать помощь.
Уренсон взглянул на девушку.
Та была бледной, но все же держалась.
– Думаю, вам тут делать больше нечего,– замахал руками конструктор, – полет прошел успешно, испытания завершились. Что же касается летчика, то это просто нервная перегрузка. Поэтому расходитесь и не мешайте заниматься человеком.
Где-то
