ваше!
Как будто перечисленного мало, поползли слухи, что у Красновой какой-то фантастически богатый папа: её привозили в школу и забирали на шикарном сверкающем «мерседесе», а её эксклюзивный айфон искрился так, словно его украшали не камни Сваровски, а настоящие бриллианты. Ну, и тут вопрос: где же пряталась охрана? А вот, похоже, особо нигде. И когда бедной красавице стало вовсе мрачно от чрезмерного внимания, пришло избавление в лице подружки Кати. Даром, что блондинка: острый ум и не менее острый язык создали ей весьма специфическую репутацию злобной пересмешницы. Шутила она метко, жёстко и крайне бестактно. Не то что на грани фола, а вовсе даже за гранью. Прямо вот даже некрасиво для девочки, скажу я вам, хоть консервативностью взглядов и не отличаюсь. Ну, а несчастный, навлекший на себя её гнев, рисковал превратиться в общее посмешище: вся школа потом с неделю могла тыкать в несчастного пальцем, пересказывая катины пересоленные остроты. И ведь трёпку не задать – девочка всё-таки. Наконец, (и это знали все) Катя была дочкой руководителя Питерского отделения Росконтакта, который по понятной причине взял шефство над школой. Оное шефство выражалось, например, в том, что класс информатики в позапрошлом году оснастили такой техникой, что туда стало страшновато заходить. Понятное дело, пост и авторитет папы способствовали немалому гонору дочурки, и она раздавала словесные оплеухи направо и налево, не особо беспокоясь о возможных обидах. Мне же во всём этом замесе было просто по-человечески интересно, насколько сам папа-чиновник мог одобрять подобное поведение дочери?
Словом, троица получилась та ещё, не находите? Ну, вот и я находил. Как, по-вашему, что могло связывать взбалмошную Марусю с девочками-мажорами, не подпускавшими к себе никого на пушечный выстрел? Если бы тогда спросили меня, я бы предположил, что всё дело в пресловутой отстранённости. Иначе говоря, я полагал, будто Маруся стремилась отгородиться от окружающих, и в этом полностью совпала с Красновой и Цурюпой. Надо ли говорить о том, как я оценивал свои шансы завязать приятное знакомство и вписаться в их междусобойчик?
Никак.
Месяц прошёл, ничего не срасталось (вот удивительно-то!), а я всё чаще ловил себя на мыслях о Марусе. Ну, типа, что она вообще-то очень даже в моём вкусе: и чисто внешне, и вообще. А поскольку застенчивость всё ещё не позволяла мне поступить правильно, я придумал себе оправдание: якобы я наблюдал за Марусей, изучал её для правильных и безошибочных дальнейших действий.
В ходе этих “наблюдений” удалось установить: на истории она обычно рисовала в тетради цветочки (если не писала конспект, конечно), на литературе строчила в блокнотик, а на английском – скучала и даже дремала. Главное, в какой бы момент её ни спросили, наша чудо-девочка неизменно отвечала верно. Словно до самой последней секунды внимательно слушала, что там толковал учитель. В отличие от «сонных» предметов, на алгебре с геометрией она, как оказалось, напряжённо работала. В довершение всего, физику и химию Маруся щёлкала, как семечки, а если приходилось что-то отвечать у доски, рассказывала
