хотела уйти, но застыла на середине комнаты.
– Хочешь еще о чем-то спросить, Бриенна?
Я вновь подошла к нему. Встретилась взглядом.
– Да. У вас есть книга про Камень Сумерек?
Картье поднял брови:
– Камень Сумерек? Почему ты о нем спрашиваешь?
– Из-за портрета Лиадан Кавана… – робко начала я, вспомнив камень, висевший у нее на шее.
– А, да. – Картье поднялся с кресла и открыл кожаную сумку. Я смотрела, как он перебирал книги, пока наконец не вытащил древний и ветхий том, обернутый тонким пергаментом. – Вот. Страницы с восьмидесятой до сотой поведают тебе о Камне все.
Я осторожно взяла книгу, помня о ее хрупком корешке.
– Вы всегда носили ее с собой? – Мне это показалось странным, потому что на книге виднелась печать Мэваны. Кто бы стал разгуливать повсюду с томом мэванских преданий?
– Я знал, что однажды она тебе понадобится, – проговорил Картье.
Я не знала, что на это ответить. Присела в реверансе и ушла, не сказав ни слова.
Глава 5. Камень Сумерек
Тем вечером у нас с Картье не было индивидуального занятия. Все и забыли, что должен прибыть портной – снять с избранных мерки для платьев на солнцестояние. Но я никуда не ходила без книги. Мы с Цири стояли в коридоре, ожидая, когда портной позовет нас, и мои пальцы переворачивали хрупкие, испещренные пятнами страницы мэванской книги преданий, которую вручил мне Картье.
– Цири, послушай, – проговорила я, пробегая текст взглядом. – Происхождение Камня Сумерек неясно, но, по легендам, он был найден на дне пещерного пруда в горах Киллу. Оттуда его достала девушка из клана Кавана, которая принесла Камень старейшинам. После долгих споров Кавана решили привязать к нему свою магию. Из-за этого они постепенно потеряли способность превращаться в драконов.
Предание захватило меня, но Цири молчала. Подняв глаза, я увидела, что она застыла у стены, сверля взглядом деревянную панель.
– Цири!
– Меня не волнует Камень Сумерек, – процедила она. – Честно говоря, я вообще не желаю об этом слушать. Мне есть чем занять себя в эти дни.
Я захлопнула книгу, быстро перебирая в голове события утра и пытаясь найти причину ее раздражения.
– Что случилось, Цири?
– Поверить не могу, что не видела этого прежде, – продолжала она.
– Не видела чего?
Наконец она подняла на меня глаза – холодней голубого льда, готового треснуть.
– Что господин Картье предпочитает тебя.
Я замерла, вне себя от ее слов. Не веря своим ушам, я выпалила:
– Нет! Цири, правда… у господина Картье нет любимцев.
– Семь лет я выбивалась из сил, чтобы впечатлить его, заслужить одобрение, увидеть хотя бы тень улыбки. – Ее лицо было смертельно бледным, зависть горела в ней словно пламя. – И вот появляешься ты. Видела, как он смотрел на тебя
