и она была все еще в ночной рубашке, поверх которой была накинута индийская шаль. Она что-то шептала Альфе, одной из наших двух котят, которой, по мнению миссис Пул, вообще не место было на диване в гостиной. И, однако, она сидела тут же, уютно примостившись в уголке Дианиной шали. Трудно было признать сестер в Мэри, с ее аккуратно уложенными и заколотыми шпильками на затылке волосами, и Диане, с ее веснушчатым лицом и копной рыжих кудрей, унаследованных от матери-ирландки. И, однако, они были сестрами, рожденными от одного отца, только в разных фазах его существования: Мэри была дочерью респектабельного химика, доктора Джекилла, а Диана – дочерью омерзительного мистера Хайда, убийцы, скрывавшегося от закона.
Диана: – Эй! Ты все-таки про моего отца говоришь.
У камина, как я уже упомянула, стояла Кэтрин Моро, созданная доктором Моро из пумы на острове в южных морях, где, в результате долгого мучительного процесса вивисекции, он превращал зверей в людей. В ней было что-то нездешнее: желтые глаза, едва заметные следы шрамов на смуглой коже. В своем респектабельном костюме она по виду не отличалась от цивилизованного англичанина, однако в любой момент могла обнажить белоснежные клыки и впиться в горло кому угодно.
Мэри: – Ой, ради бога. Неужели все писатели так любят романтизировать самих себя?
И, наконец, на ковре у ее ног сидела Жюстина Франкенштейн, уже одетая в рабочую блузу. Ростом выше почти любого мужчины, бледнокожая и светловолосая, как та шведская девушка, из которой ее создал Виктор Франкенштейн (после того как ее повесили за убийство, которого она не совершала), Жюстина была самой тихой из нас, самой мягкой и нежной, хотя ей ничего не стоило в одиночку поднять тележку уличного торговца. На носу у нее было пятнышко краски.
Жюстина: – Правда?
Кэтрин: – Не помню, но так описание выходит живее. А вообще-то, скорее всего, правда. Обычно так и есть.
– И к тому же я знаю, где Вена, – ответила Диана на вопрос Мэри.
В этот момент Элис просунула голову в дверь:
– Можно уже убирать тарелки после завтрака, мисс?
Вопрос был обращен к Мэри. Хоть мы и жили на Парк-Террейс, 11, все вместе, она оставалась общепризнанной хозяйкой дома.
– Да, конечно, – сказала Мэри. – Ты же знаешь – если хочешь, ты всегда можешь выставить нас из комнаты – или сесть и позавтракать с нами.
Как бы не так! Невзирая на свою роль в недавних приключениях, Элис всегда настаивала: она всего лишь судомойка. «Не хочу я участвовать в ваших расследованиях этого Общества алхимии или как его там, меня и так уже чуть было не убили в прошлый раз, благодарю покорно».
Вот и теперь она тихо, как мышка, шмыгнула за дверь.
– Ничего, что я не еду в Вену, а остаюсь в Лондоне? – спросила Беатриче. – Я ведь могла бы вам там пригодиться, я знаю.
– Конечно, могла бы. – Мэри встала и разгладила складки на юбке. – Но ты нужна нам здесь: кто-то
