style="font-size:15px;"> Пес выглянул из-за куста крапивы, и увидел четыре маленькие фигуры, которые сидели посреди карьеры на трибуне из непременного атрибута всех потайных убежищ и секретных штабов: обычных ящиках из-под молочных бутылок.
– Да врешь!
– Не вру.
– Спорим, врешь, – сказал первый из говоривших. Точнее, первая, поскольку некоторые нотки ее голоса позволяли предположить, что это юное существо женского пола. Другие нотки свидетельствовали, что услышанное привело ее в ужас и вызвало крайний интерес.
– Они точно едят друг друга. У меня их было шесть, а потом мы уехали на каникулы и я забыл сменить у них боярышник, а когда мы приехали, у меня остался один. Большой и толстый.
– Да ну. Это, наверное, пауки. Я по телику видел, как паучиха, когда спарится, сразу сжирает мужа. А может, богомолы.
Еще одна полная задумчивости пауза.
– А о чем они молятся? – послышался голос Хозяина.
– Кто ж их знает. Наверное, чтоб не жениться.
Пес ухитрился подобраться еще ближе, нашел в покосившемся заборе дыру от вывалившегося сучка и заглянул в нее одним глазом.
– Это как с великом, – авторитетно заявил первый голос. – Хочешь получить велик с семью скоростями, с узким седлом, фиолетовый, все такое – а тебе дарят голубенький. С корзинкой. Девчачий велик.
– Ну, ты же девчонка, – сказал другой.
– Это дискринация просто, вот что. Когда дарят девчачьи подарки только потому, что ты девчонка.
– А у меня будет собака, – твердо заявил Хозяин.
Хозяин сидел спиной, и пес не мог разглядеть его лица.
– Ага, такой большущий роттенвейлер, что ли? – с уничтожающим сарказмом спросила девочка.
– Нет, это будет собака, с которой можно поиграть, – сказал Хозяин. – Не большая собака…
(…глаз в зарослях крапивы стремительно рванулся к земле…)
– …а щенок, но очень умный, и чтоб мог залезть в кроличью нору, и чтоб одно ухо у него всегда заворачивалось как наизнанку. И настоящая дворняжка, вот. Породистая дворняжка.
Четверо в карьере не слышали негромкое «бум!» на краю карьера. Такое «бум!» может получиться, скажем, когда воздух внезапно заполняет вакуум, образовавшийся в результате превращения очень большой собаки в не очень большую.
А совсем тихое «щелк!» сразу за «бум!» вполне могло быть вызвано тем, что одно ухо у нее вывернулось наизнанку.
– А назову я его… – сказал голос Хозяина, – я назову его…
– Ну? – спросила девочка. – И как же ты его назовешь?
Пес неподвижно замер. Настал тот самый момент. Момент Наречения. Сейчас он получит цель в жизни, узнает свое назначение, станет самим собой. Его глаза – значительно ниже над землей – засветились тусклым красным огнем, и слюна закапала на крапиву.
– Я назову его Бобик, – решительно
