вопрос, мистер Холмс. Из чего ты сделал вывод, что для бабушки вся эта переписка должна оставаться тайной?
– Мам, бабушка хочет, чтобы ты с отцом обратно жила…
– А ты?
– Нет. Потому что он – предатель. Ты лучше за Генку замуж выходи, он прикольный. А еще… – Сашка покраснел и стал усиленно смотреть в окно. – Бабушка письма, если они ей попадут в руки, обязательно прочитает…
– Сын, как ты можешь говорить о бабушке гадости?!
– Это правда, мам. Помнишь, мне осенью от Таньки – ну, Таньки из спортлагеря – письмо пришло? Я его стал читать, а оно, оказывается, третье. А где первые два? Ты не возьмешь, я знаю точно. Остается бабушка. Я ее прямо спросил: «Ба, где письма?» И она мне, такая вся строгая, отвечает: «Эта девочка – неподходящее знакомство! И язык у нее вульгарный, и семья неполная…» То есть бабушка письма не только не отдала, но еще и прочитала…
– Так, одаренный особой интуицией ребенок! Заключаем с тобой наступательно-оборонительный союз против педагогических кадров старой закалки: ты меня подстрахуешь, как сегодня?
– Да без базара, мам!
– Вот и славно, а теперь – марш на кухню, ставить чайник.
Проводив чадо глазами, Инночка вскрыла толстенный конверт. На колени посыпались рисунки, сделанные шариковой ручкой на разномастных обрывках бумаги. Он всегда был хорошим рисовальщиком и карикатуристом. Инночка принялась было рассматривать, а потом сообразила, что вся эта галерея – иллюстрации к письму, и принялась читать:
«Здравствуй, Инка! Сидим в горах и совершенно очертенели от безделья. Ничего не происходит, в „подкидного“ я – не мастер, а в преферанс здесь никто не умеет, даже дядя Леша, наш лейтенант. В связи с отсутствием событий и явным опозданием этого письма к тебе решил представить солагерников – смотри картинку с костром».
Письмо было довольно остроумной пародией на сочинение восьмиклассника по извечной теме «Как я провел лето». Особенно выразительным оказался эпизод купания голышом в горной речке. Солдаты, видимо, действительно одурели от безделья, раз полезли в ледяную мутную воду, с бешеной скоростью несущуюся по камням…
Шарж, с которого Инночке улыбалось малость лопоухое, длиннорукое и длинноногое пугало, был подписан на обратной стороне: «И вот я здесь, я в бархатных штанах. Инка, не поверишь – точность фотографическая. И вот это вот страшилище народ уважительно называет „Старый“. Это у меня здесь кличка такая. Я действительно самый старший, не считая дяди Леши…»
Дверь противно скрипнула… Что за беспардонная манера вламываться к ней в комнату?! Прятать письмо, конверт и рисунки, разумеется, не было никакого смысла – мама все уже увидела. Молчи, стоит тебе открыть рот, и солнечное – за столько-то дней! – утро обернется кошмаром. Только молчи!
– Нуся, – елейным голосом возвестила мама. – Я забыла тебе сказать: вчера звонил Славик и завтра вечером он придет в гости!
Тьфу ты, ну ты, какие мы приличные, аж за двое
