основном, – кивнула Сари. – Не сказал ни слова лжи, но не открыл и всей правды.
– Ну конечно. Он же нюень бао до кончиков кривых ногтей. И к тому же колдун.
Прежде чем Сари успела возмутиться, Гоблин сообщил:
– За вами летела белая ворона.
– Я ее видела. Решила, что это Мурген.
– Нет, не Мурген, – возразил Мурген. – Я был там в виде духа. Так же как сейчас.
– Кто же она в таком случае?
– Не знаю, – ответил он.
Я не совсем поверила ему. Вряд ли интуиция обманывает меня, а она подсказывает, что у него есть кое-какие подозрения. Причем достаточно серьезные.
33
Шри Сантараксита едва дождался, когда мы останемся одни, и тут же подошел ко мне:
– Дораби, я тобой недоволен. Два дня назад ты опоздал. Вчера тебя вообще не было. А сегодня являешься как ни в чем не бывало и готов приступить к работе.
Вовсе не «как ни в чем не бывало». Я была злая как черт, но не из-за него, конечно. И наверное, поэтому не сразу заметила несоответствие тона, каким были произнесены слова, их смыслу. В голосе отчетливо звучало облегчение – оттого, что я вернулась, и слабеющий оттенок страха – оттого, что этого могло не произойти. Пришлось солгать.
– У меня была горячка. Просто ноги не держали. Я попробовал добраться сюда, но был так слаб, что лишь зря потратил время. Пришлось вернуться домой.
– Зачем же ты пришел сегодня? – Полный разворот – теперь в голосе ощущалось сильное беспокойство.
– Чуть-чуть полегчало. У меня тут много дел. Очень не хотелось бы потерять эту работу, шри. Книги – ни с чем не сравнимый кладезь мудрости…
– Где ты живешь, Дораби?
Я взяла метлу, но это не остановило Сантаракситу. Он шел за мной по пятам. Взгляды, которыми провожали нас люди, свидетельствовали о том, что Сантараксита снискал себе репутацию любителя мальчиков.
Вопрос не застал меня врасплох, ведь я знала, что главный библиотекарь пытался выяснить, где я живу.
– Снимаю комнатку на берегу, в Сираде, вместе с несколькими товарищами по службе в армии.
Довольно обычная ситуация для Таглиоса, где мужчин почти вдвое больше, чем женщин. Мужчины стекаются из бедных провинций – в надежде устроить свою судьбу.
– Почему ты не вернулся домой, когда кончилась служба, Дораби?
Ой-ой!
– Шри?
– Твоя мать, брат с его женой, сестры, их мужья и дети все еще живы там, где прошло твое детство. Они считают тебя погибшим.
Ой-ой! Проклятие! Он что, съездил туда и своими глазами их всех увидел? Есть же типчики, обожающие совать нос в чужие дела!
– Я всегда не ладил с семьей, шри. – Это уже откровенная ложь по отношению к Дораби Дею Банержаю. Он-то, насколько я знаю, очень дружил со своей семьей. – Кьяулунские войны сильно изменили меня, я стал совсем другим человеком. И потом… Со временем они узнали бы обо мне такое, что вынудило бы их отречься от
